Алексей Покровский - Из домашнего архива. Отрывки из частной жизни в документах и комментариях

© Алексей Покровский, 2021

ISBN 978-5-4496-4109-0

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

В век интернета мы все реже пишем полноценные письма, ограничиваемся короткими сообщениями в электронных письмах или СМС. Однако в семьях еще осталась переписка давно ушедших людей. Поэтому хорошо бы оцифровать их, даже если они не представляют литературную ценность, но зато являются отражением эпохи.

Поэтому я решил опубликовать небольшой архив, чудом сохранившийся в моей семье.

Более подробно о своей семье я написал в книге: Алексей Покровский «Из Петербурга в Петербург», Ridero, 2019.

Жирякова-Покровская Евгения Александровна (1902—1985)

Покровский Владимир Павлович (1893—1973), инженер

Покровский Корнилий Павлович (1891—1938) – брат Владимира Павловича Покровского, инженер-электрик, покончил с собой, ожидая очередного ареста.

Радлова Анна Дмитриевна (1891—1949) – поэт, переводчица, подруга Евгении Александровны, умерла в ссылке. Первый муж – режиссер С.Э.Радлов, второй – Корнилий Павлович Покровский.

В начале XX в. в Санкт-Петербурге на Малой Конюшенной улице, жила простая трудовая семья: отец – солист Придворного симфонического оркестра, его жена и пятеро детей: две девочки – старшие и три мальчика – младшие.

Отец – Жиряков Александр Николаевич (1874 – 1918), был сиротой, получил музыкальное образование (закончил и преподавал в придворной певческой капелле), стал солистом симфонического оркестра (контрабас), преподавал вместе с Н. А. Римским-Корсаковым в Бесплатной музыкальной школе. А. Н. Жиряков работал очень много, т.к. ему одному приходилось содержать большую семью. Мать – Жирякова (Васильева) Евдокия Ивановна (? – 1942), из простой новодеревенской семьи – высокая красивая женщина, не имевшая высшего образования, но обладавшая внутренней культурой, музыкальностью. Дом (как, пожалуй, и большинство домов трудовой интеллигенции) был хлебосольным, в нем всегда царил дух доброты, благожелательности и веселья.

В дальнейшем речь пойдет о младшей дочери – Евгении (1902—1985).

Училась она в Хореографическом училище. Это были самые счастливые годы ее жизни. Строгие дни учебы, участие в спектаклях, концерты в Дворянском собрании, летний отдых в Перкиярви – все это осталось в памяти на всю жизнь.

Настал октябрь 1917 года. Все кончилось. Вся дальнейшая жизнь пошла наперекосяк. В 1918 г. от голода умер А. Н. Жиряков. На руках Евдокии Ивановны осталось пятеро детей. «Добрые люди» посоветовали уехать на Украину. Квартиру оставили для сохранения служителю Александра Николаевича, который обычно возил контрабас на концерты. Естественно, когда семья вернулась в Петроград, служитель со своей семьей был прописан в этой квартире, хозяев не пустил, вещи не отдал. После этого дочь Евгения никогда уже в своей жизни не жила в отдельной квартире.

На Украине семья устроилась в городе Кролевце в семье священника. Старшие дочери пошли работать секретарями-машинистками.

Дальнейшие события – мальчики выросли и все стали военными. Самый любимый младший – Жорж (Георгий) застрелился перед войной (о причине можно только догадываться), средний – Александр умер от ран в начале блокады Ленинграда, старший – Михаил, пройдя всю войну, умер от рака в пятидесятых годах.

В 1927 г., живя в Узбекистане, Евгения познакомилась с молодым инженером Владимиром Павловичем Покровским, недавно окончившим институт гражданских инженеров в Ленинграде, и через некоторое время вышла за него замуж.

Как истинные петербуржцы они не имели своего угла. В это время происходило «уплотнение» и владельцы больших квартир через своих хороших знакомых искали приличных людей, чтобы создавать свои коммунальные квартиры. Поскольку круг знакомых Владимира Павловича был очень велик они вдвоем ходили выбирать комнату, то у академика Тарле, то у академика Карпинского и др. Евгения была очень худа и истощена после перепитий двадцатых годов и Владимир был очень придирчив в выборе жилья. Он хотел, чтобы в комната была светлой, с красивым видом из окна и т п. Наконец, они поселились на Миллионной улице с окном на Лебяжью канавку.

Опять началась интересная жизнь – театры, концерты, дружба с Анной Радловой – известной поэтессой и переводчиком. Владимир, как хороший инженер, быстро устроился работать по специальности на один из петербургских заводов. Евгения встала на учет на бирже труда и тщетно искала работу.

Неизвестно, как бы сложилась их жизнь дальше, если бы не арест Владимира, высылка его на строительство Березниковского химкомбината и затем возврат в Москву. Дальше их пути разошлись. Они виделись после этого только один раз – после войны.

Вот письма, открытки и телеграммы 1927 г. – 1934 г., рассказывающие о жизни этих двух молодых людей.

В 1992 г. я оцифровал эти документы и подлинники передал в Публичную библиотеку им. М. Е. Салтыкова (Щедрина).

Владимир Павлович и Евгения Александровна Покровские (Ташкент, 1927 г.)

Милая Евгения Александровна, я пишу Вам с большим смущением. Во-первых, я очень хорошо помню, что Вы были недовольны нашим мимолетным приездом. Во-вторых, я так уверенно уговаривал Вас пожить подольше в Троицком и обещал приехать ко времени Вашего отъезда, а здесь все складывается так, что по-видимому засижусь здесь. В-третьих, еще не купил халаты Кузьмину.

Приезд наш к Вам действительно был очень плохой. Поздний и короткий. Все это придало ему характер невнимательности и небрежности. Так делают не когда хотят увидать кого-нибудь подробно, а просто устраивают себе маленькое развлечение. Вы, пожалуйста, не думайте этого всерьез. Когда я вернусь в Ташкент, то буду очень старательно исправлять это впечатление. И мне, действительно, не только интересно, но и очень нужно знать, насколько Вы потолстели, насколько сделались красивее и насколько всем вообще довольны.

Задержаться мне здесь придется до 3-го – 4-го, т.к. дела много и плохо, что сейчас приходится быть в палате – как выжидателем из-за того, что не весь материал прислан. Это плохо, т.к. мне очень хотелось еще раз приехать в Троицкое, а потом за дом Объединения начинаю бояться.