Юрий Бевзюк - После таёжной самоссылки. Первые записи

Дизайнер обложки Евгений Сазанов

© Юрий Бевзюк, 2021

© Евгений Сазанов, дизайн обложки, 2021

ISBN 978-5-0055-6840-3

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

«Вторая жизнь моя, «самоссылка» в тайгу 11-тилетняя, 1971-82-й, – могла быть лишь эпизодом в мои годы сильные; и мало кто её мог повторить; она фактически меня материалом для воспоминаний в старости снабдила, – что бы о чём писать было, – когда ни на что другое не достанет силы …Из тайги меня выпихнули коммунисты …но и необходимость экономическая: последний момент прописаться в своём доме сносимом, – дабы получить квартиру, – которая потом и теперь станет основой моей финансовой стабильности …До лета-осени 82-го надо мной довлели соображения романтичные; письмо отца летом о сносе дома – вернуло к реализму …Отец весною перенес несильный гипертонический криз первый, затем операцию аденомы простаты; я жил с ним в доме дней пять последних – это было тягостно …но надо описать …Он также был одной из весомых моей «самоссылки» в тайгу причин, – кроме разительного ментального различия: он «чисто конкретный» был, – я же с детства тяготел к рефлексии; и даже казался ему я «не в себе», балбесом, – с шустрым братиком Сашей в сравнении, – кой, от меня в отличие, с первого класса по четвёртый в умелые руки попал хорошей училки; у меня же в первом классе сменился десяток училок, – и каждая недолюбливала меня, – на родительских собраниях – кои отец, ему в 47-м году лишь 32 (и, похоже, всю жизнь был верен матери! чему у меня разительное доказательство… а на собрания приходили и лет на 5 моложе его мамы!; из училок каждая трояками меня награждала …а отец синдром младшего брата в преуспевающей семейке переселенцев страдал: дети его брата старшего Стапана (фото 1 слева, 3 слева 3-й, справа отец), на 18 лет отца старше, и трёх сестёр старших, – в «люди» уже повышли, – на фото том же 3-м крайний слева кузён мой Петя, лётчик военный, – а крайний справа – блондинистый кузен Федя, – и вовсе инженер на атомном в Челябинске проекте!… … личяга

11.14…Особо ценен мой школьный дневник:

в нём зафиксирована

стремительность умственного моего развития

47 спустя лет, в 2004-м, – на пишмашинке,

с комментарием от тогдашности переписан, —

и оцифрован племянником, – им же отпечатан на принтере…

…Но вот сейчас, когда представилась возможность публикации на весь мир , —

та оцифровка не нашлась! Приходится заново…

По с точкой пунктуации присылает мне оцифровку

на редакцию Женя Сазанов,

с точкой переписывая

Я было мирился, удаляя точку от курсора лишь по-близости:

мол, содержание де не меняется даже незначительно!

но час назад таки позвонил, чтобы не делал лишнего!

Здесь ведь дело принципа:

с 2004-го года столь много писал, —

что, наконец-то, возмутился:

точка-то зачем, когда ясно, —

что если за пробелом буква большая, —

то предыдущее предложение – закончено!!!

У меня лишь в последние 7 лет

пунктуация без «точки» выработалась…

…Но что удивительно?

Ведь писали многие и поболее моего, —

но почему только я возмутился?

Знать столь велика над человечеством власть даже вредно-лишней привычки

…Притом что никакое предложение (мысль!) —

не кончается «точкой» категорически… 12.10

5 мая 2020., 6.36 … Лет человеку жить лишь 70, по библии;при крепкости – до 80-ти; при крепкости особой – и до 90-ста вытянешь; до 100-та – при крепкости лишь исключительной 6.47 …7.03 …при обстоятельствах, особенно счастл`ивых …и вряд ли будешь рад столь жизни длительности 7.08

7 мая 2020, 10.41 … Всё чаще в старости начало жизни вспоминается, – было оно у меня особо счастливо сначала (уже описано не раз, – найди, попробуй-ка те записи, однако!); но время было послевоенное тяжкое …с класса первого ощутилась его тяжесть …и тоже описано неоднократно…

Путь в школу от выхода переулком с оврага мимо дома Наймушиных слева был почти одинаков пути справа, разве нижним, левым, немного высоты терялось Вернее, немного высоты – метра два всего – терялось как раз путем правым, но левым приходилось брать перед выходом на спуск пологий уже к школе довольно крутой взлобок, им выходить было все же ниже немного. Правым путем ходил сызмальства, как только можно стало доверить мне карточки, за хлебом для всей семьи, каждый день к хлебному магазину на Черемуховой Смутно запомнились мне эти карточки, смутно запомнился и тот длинный проход в бараковидном доме, которым надо было проходить с торца барака к хлебному, причем спускаться немного вправо вниз, – и магазин был длинный, темный: дома того давным-давно нет, как и всех частных – всё там безбожно загажено многоэтажками, – остался лишь след в памяти. Чуть еще выше этого пути была «вышка» парашютных прыжков, а потом базарчик на пологом склоне под вершинкой, потом огороженный двор каких-то складов. Мимо этой «вышки» через довольно крутой, но невысокий каменистый хребет выходил на пологий склон на юго-запад, на короткую улочку старых домиков, в конце которой, на перевальчике дороги от Диомида к Чайке была небольшая продуктовая база, во дворе которой меня как-то летом 47 года чуть не задавили в огромной очереди за ржаной мукой. Этот набитый до отказа кричащими, с выпученными глазами людьми, глухой двор с высоким сплошным забором тоже запомнился страхом: как мне туда идти, пробиваться к очереди, занятой отцом, чтобы взять побольше темной муки – давали по 5 кг на одни руки: мне тогда оттоптали, так что долго болели, – ступни. Теперь на месте той базы тоже что-то есть – она на самом хребетке, но теперь еще и на высоте с шоссе метров в пять: хребет был подрезан потом бульдозером при благоустройстве шоссе от Диомида на Чайку. Ниже этой базы дальше к Чайке возле дороги росла толстая, но не высокая липа с огромным дуплом внизу (еще одна такая, чтобы не забыть, была на Малом Улиссе, за поворотом дороги через линию от Окатовой на Трудовую), метрах в 70-ти за липой был у дороги кирпичный или бетонный, скорее, магазинчик всякой химии, керосина и прочего

Другой хлебный магазин был, если следовать от Диомида по дороге, а теперь асфальту, за кинотеатром имени «Фрунзе», в длинном приземистом бараковидным, но кирпичном одноэтажном здании. Далее тоже справа такое же кирпичное здание – видно, казармы какие-то еще дореволюционные – и в нем тот самый хлебный магазин, но ходили к нему, разумеется, не через Диомид, а напрямую через перевал: с Двухгорбовой подъем был относительно пологий, а спуск в сторону Золотого Рога крут, так что назад с хлебом, а когда подрос, лет с 14-ти, то и с мешком соевой муки кг в 30, было хорошей тренировочкой ног и дыхания. Теперь там прямо вниз не пройдешь, пришлось зигзагом между настроенными там 5-ти-7-миэтажками, когда менял паспорт недавно на уже с «лобковой вошью Ельцина» – двуглавым орлом… Там теперь милиция и казармы, кажется, внутренних войск – раньше милиция была на Черемуховой чуть выше 27 школы, а через дорогу был военкомат – теперь военкомат занимает и здание бывшей милиции. А о внутренних войсках при милиции тогда и подумать не могли