Вадим Климов - О культуре в Барнауле. Том №4. 2008 г.

А Любовь Семеновна, в замужестве Ботьева, не похожа своей художественной манерой ни на брата, ни на отца. Ее живопись лирична, ее искусство восторженно задумчивое, распевное. В пейзажах много легкости, а в портретах загадочности карнавальности, но эта карновальность не яркие песни и танцы, а таинственность, скрытая за маской. У Любовь Семеновны маска грустного Перо. И это понятно.

Надо знать историю искусства Алтая, что бы сердце откликнулось на фамилию Ботьева. Сегодня не стоит говорить о выдающимся художнике Александре Ботьеве.

Семья в художественном мире, явление частое, здесь семья галеристов Щетининых нашли золотую жилу, такие выставки интересны. Они сталкивают поколения и примеров в Барнауле достаточно. Начали они этот проект с уважаемой фамилии и с хороших художников.

Вот непризнанный художник, посмотрите. Федор Филонов, он много выставлялся, имя его было на слуху в художественном пространстве, но он всегда держался в стороне, скромно наблюдая за происходящим.

Это мое впечатление от художника, с которым я познакомился 20 лет назад. А недавно, в вышедшей летописи Барнаула, я нашел упоминание, что в 1938 году 25 мая открылась выставка художников, где представлено 600 работ, среди авторов Тихадзе, Букин и Ф. Филонов.

К сожалению, про Тохадзе и Букина я первый раз слышу, а Филонов стал большим художником. В свое время художник нашел тему, его графические листы, его техника туш, перо искусствоведами и любителями была принята. В этих работах был увидено, что то от Шишкина, а Шишкин в изобразительном искусстве наше все, как Пушкин в литературе. Тогда работы Филонова, в какой то мере, заместили пустоту оставленную советской властью, которая вычеркнула из искусства Г. И. Чорос-Гуркирна.

Долгое время Филонова принимали, как графика и к этому привыкли, это было безобидно.

Меня останавливает на слове безобидно, когда я говорю о Федоре Андреевиче. Не хочу проецировать это поверхностное отношение к личности художника. На каждой выставки, где появлялась живопись Филонова, я делал для себя открытие. В его живописи было все, он не замыкался в одной палитре, не зацикливался на простой композиции, не останавливался на одной теме. Увидев серию работ, периода освоения целены, я сказал Филонов импрессионист с Алтая. В его работах было много понимания воздуха, света, прозрачности и правды момента.

Там отсутствовал героизм и подвиг трудового народа, а был эпизод жизни в его простате, найденный художником.

Он, конечно, писал пейзажи горный Алтай, для всех местных художников Алтай – живописная Мекка. У Филонова и алтайский пейзаж особенный, они Никулинские. Андрей Никулин – большая величина и авторитет в алтайском искусстве.

Федор Андреевич очень серьезно относился к искусству, он посещал все выставки в зале Союза художников. Помню, увидел его в пустом зале в неурочное время на молодежной выставки и спросил: «Как вам Федор Андреевич?» «Да мы это проходили», – ответил художник, а я и не знал, что он уже в 1938 году выставлялся.

Большой художник Федор Филонов, теперь бы сохранить его творческое наследие.

У меня не осталось его работ. Родственники как могли, пристроили его работы по музеям и галереям. Прекрасный был дед.

Бенефис композитора, обычно это происходит в обстановки совсем иной: оркестр, рояль, в лучшем случае, композитор за дирижерским пультом. Но Евгений Гутчин много лет отдал театру музыкальной комедии.

Гутчин много написал для театра, он успешный музыкант, педагог, как оказалось исполнитель. Гутчин не актер, но когда есть такая возможность и главный режиссер не против, то почему не продемонстрировать свои актерские возможности. Как раз в спектакле «Ангелы во времени» ему и нашлась роль. Роль Создателя – ведь Гутчин написал музыку к этому спектаклю.

«Ангелы во времени» – спектакль современный, этот вымысел на грани христианской марали. И пусть это всего лишь мюзикл, сколько серьезного здесь можно разглядеть пытливому уму. Первое отделение театрализованного представления на музыку Евгения Гутчина было отдано этому спектаклю, и название нашли высокое патриотическое.

Программу назвали «Край рай». В самом деле, этот край – для некоторых рай и слово «край» легко меняется на Алтай. Здесь что то чувствуется, где-то промелькнула в четверть тона, духом квасного патриотизма, но Гутчин мог много раз остаться в аспирантуре Московской консерватории, а теперь все знают это наш человек.

Второе отделение было более традиционным и чтобы не смущать публику и артистов мы скромно удалились.

Такой вот Бенефис.

Е. Гутчин.

Скорее всего, мы с автором либретто к спектаклю «Ангелы во времени» Михаилом Смоляниковым пошли в буфет. Это же был день рождения композитора Жени Гутчина, он отдувался на сцене, а мы поздравляли его в буфете.

В музее города фотовыставка, наверное, с каким нибудь простым названием «Любимый город» или «Город мой, край родной». Зачем выдумывать если есть привычные формулировки. Есть привычный шаблон, формат таких выставок ко дню города к юбилею края.

Еще осенью был издан хороший объемный фотоальбом, эту выставку можно считать продолжением этого проекта, это его вторая, выставочная часть. Но она меня не воодушевила, кроме исторических фотографий начала 60 годов ХХ в. Мне всегда интересно рассматривать архитектурные ансамбли, которые теперь так привычны, смотреть на людей, эти снимки исторический документ.

А все остальное, за редким исключением, какая та обыденность, хотя и представлены работы серьезных авторов. Серия Сергея Семенова, которую можно назвать «Детали» это хорошая тема, но на художественность не тянет. Хаустов, со свей жанровой фотографией, вызывает улыбку, его сюжеты, как правело банальны. Дмитрий Кудрявцев, тоже обыкновенен и только редкий кадр – мощная молния впечатляет, но художественности там нет, есть сиюминутность, которую он поймал.

Да и другие авторы обыкновенно видят город, простые, привычные сюжеты. И даже Александр Волобуев, уважаемый и талантливый, мне понравился всего лишь парой работ.

Я подумал, что это специально выбранная экспозиция, кто то, наверное, приложил руку к отбору работ. Будучи в музее, в кабинете сотрудников, я увидел в шкафах несколько штативов, старые советские фотокамеры. Я спросил, почему не включили их в экспозицию, это же музей. Не серьезно они отнеслись к этой выставки. Музейная работа требует научного подхода.

В музее города долгое время не получались хорошие выставки. Пока директор не набралась опыта и смелости. Вакалова долгое время была под давлением начальника комитета по культуре Паршкова. Наверное, ему потом надоело и Наталья стала опытной, выставки стали хорошие. Однажды там свой резко концептуальный проект даже показал Александр Быков. Однажды я позвал Наташу на интервью, и начальству что то не понравилось в ее ответах. Как мне рассказывали, ее ругали на планерке.