Олег Маркеев - Демон Власти

В поиске максимального комфорта нет ничего инфернального. Так устроено все живое. Даже активная защита элитой общества завоеванных высот тоже вполне понятное и естественное явление. Как вполне понятна вечная борьба в элите за доступ к кормилу и кормушке власти. Жесткость, если не жестокость, борьбы объясняются ценностью главного приза — полного удовлетворения любых потребностей. За счет основной массы обитателей человейника, естественно.

Приведем указ императрицы Елизаветы.

«Понеже в Санкт-Петербурге наш Зимний дворец не токмо для приему иностранных министров и отправления при дворце во учрежденные дни праздничных обрядов по великости нашего императорского достоинства, но и для умещения нам с потребными служителями и вещьми доволен быть не может, для чего вознамерились оной наш Зимний дворец с большим пространством в длине, ширине и вышине перестроить; на которою постройку по смете потребно до 900 000 рублей».

Небольшое пояснение: на празднование Нового года (тысяча семьсот пятьдесят второго) в Зимний дворец пригласили столько гостей, что в толчее и духоте никакой речи о «великости императорского достоинства» быть не могло. Царица наморщила носик и утром же издала приведенный указ.

И грянуло строительство очередного архитектурного шедевра посреди страны, где большинство ее обитателей топили избы «по-черному». Только что Петр Первый при строительстве Санкт-Петербурга угробил две трети населения северо-западных губерний, а его дочка Елизавета швырнула из казны почти миллион рублей на капремонт дворца.

Эгоизм и алчность властвующих не зависит от формы правления. Эпопею с капремонтом Кремля, затеянную для нужд «великости президентского достоинства», широко освещали мировые СМИ и женевская прокуратура. В этом и есть отличие демократии от абсолютной монархии. В демократической России подвластным дозволяется ставить вопрос о нецелевом использовании ресурсов, если точно — сколько украли, но не саму цель. Один царь построил, второй на бюджетные деньги ремонтирует, и никого из налогоплательщиков это не касается.

А что до казнокрадства как любимого развлечения царедворцев, то оно было во все времена. При Петре Первом Меншиков наворовал восемь миллионов золотом, кстати, при годовом бюджете страны в один миллион. Но это было для Петра лишь поводом сломать пару палок о спину вороватого соратника, но никак не предметом гласного обсуждения в обществе. В демократической России воруют с тем же размахом. Но и судачат об этом публично. Прогресс, так сказать, налицо.

Теннисный корт для Ельцина, с лучшим в стране покрытием, обустроенный по высшему разряду в карельских лесах Заячьей Чупы, — из той же серии примеров антиразумной эгоистичности власти. Кто же спорит, что пожилому человеку нужно меньше пить и больше заниматься физкультурой. Но то, что выстроили для физзарядки президента, согласитесь, несколько за гранью здравого смысла.

Каждый хочет сытно есть, спать в тепле, иметь плодовитую самку, быть максимально защищенным в настоящем и передать завоеванную меру социального комфорта детям. Казалось бы, пресловутая ницшеанская «жажда власти» с высот метафизики низвергается в банальную физиологию. Никаких белокурых бестий и божественно жестоких заратустр, кругом милые соплеменники, пусть с отдельными, вполне извинительными и понятными недостатками: лентяи, стяжатели, казнокрады и сластолюбцы. Аппетит к жизненным благам и фантазия в удовлетворении собственных прихотей порой выходят за грань разумного. Но не звери же, в конце концов!

Откуда эта жестокость по отношению к себе подобным, превышающая разумные нормы насилия в социальной конкуренции? Откуда в человеке способность и готовность убить? Откуда эта легкость, с которой мы оправдываем себя и приговариваем к закланию другого?

Оглядываясь на путь, пройденный человечеством, мы видим горы трупов и реки пролитой крови, эшафоты и улюлюкающие толпы. Библейские города, где вырезаны все поголовно, все живое. Массовые жертвоприношения ацтеков. Бесконечную череду войн. Печи Бухенвальда и ледяные кладбища ГУЛАГа. Словно какой-то злой демон вселился в человечество и требует все новых и новых жертв.

Через груды человечины, оставленные на эволюционном пути, перенесемся сразу в предысторию человечества и рассмотрим подробнее «первого человека». Если в кого и вселился Демон, так это в него. На последующих этапах истории он в человеке уже явно был.

Из всех теорий происхождения человека для нашего исследования интерес представляет научный труд Б.Ф. Поршнева и трактовка его идей Б.А. Диденко. Почему мы выбрали именно эту теорию? Потому что она делает акцент на возникновении социальности у человека как основной эволюционной характеристики данного вида. И главное — она не обходит молчанием, а напротив — ставит во главу угла инфернальное, темное, отталкивающее в натуре человека.

Даже основополагающий тезис теории Поршнева звучит для многих шокирующе. Наш предок был поедателем падали. Да… И сразу возникает масса неприятных ассоциаций, после которых никакого труда не стоит измазать могильной землей и трупной слизью божественный лик венца Творения.

Но давайте разберемся, что же следует из такого теоретического посыла, кстати, подтвержденного многочисленными научными данными.

Сообщества протогоминидов (проточеловеков), как и все живое, были встроены в сложившиеся пищевые цепочки. Кто-то кого-то ел, чтобы самому затем стать пищей для другого. Так было, есть и будет. И в этом нет ничего демонического и антиразумного.

Исключительно растительный рацион, как у жвачных животных, для человека неприемлем. Собирательство и охота на мелких животных (крыс, зайцев, насекомых и других, неспособных оказать серьезного сопротивления) не могли удовлетворить энергетических потребностей отдельной особи и обеспечить развитие сообщества протогоминидов. Если рассмотреть «тактико-технические» характеристики протогоминида как бойца во всеобщей войне за источники пищи, то он явно проигрывал хищникам: пещерным медведям, саблезубым тиграм, волкам и прочим. Ни индивидуально, ни коллективно, протогоминид не мог в поединке противостоять крупному животному. Сами органы тела человека не предполагают нанесение мощных поражающих ударов, сопоставимых по силе с ударами крупных хищников. У нашего предка не было ни рогов, ни копыт, ни клыков, как у саблезубого тигра. Все, что имелось в арсенале, было достаточно лишь для откусывания и разрывания добычи, но не ее умерщвления. Напомним, что речь идет о временах, когда проточеловек еще не использовал копий, стрел и прочих орудий убийства. Чем же тогда питались наши предки?