Олег Маркеев - Демон Власти

Нам, ушедшим далеко вперед в развитии, доступны лишь отголоски того состояния, в котором пребывали гоминиды. Это состояние сродни по интенсивности массовой панике, массовому психозу, коллективному трансу в результате различного рода «радений», при исполнении ритмичных танцев и так далее, и самый пик — состояние возбужденной толпы. Для современного человека погружение в такое состояние зачастую является серьезной психической травмой.

А для наших предков это было не только нормой, но жизненной необходимостью. Сами условия жизни требовали слаженных коллективных действий. Только все, только «все разом», иначе не выживет никто. Для понимания этой очевидной истины не требовалось развитого интеллекта. А уровень внутреннего развития еще не дошел до того, чтобы отдельный член стаи осознал себя как нечто отдельно существующее, как «вещь в себе», имеющая уникальную ценность. Личностей еще не было, был единый организм стаи.

Интересно заметить, что для нивелирования индивидуальных характеристик и привития рефлекса к безоговорочному подчинению в современном обществе выработан безупречно эффективный прием — муштра. Кто хоть раз имел удовольствие на себе почувствовать, что такое многочасовые занятия по строевой подготовке, тот знает, какое по силе воздействие они могут оказать. Насколько они отупляют. И какое странное чувство растворения в единстве шагающей массы они дают.

«Сугубо штатским» для приблизительного представления, о чем идет речь, достаточно сравнить движение фланирующей публики по тротуару с маршем парадного полка. Красиво, конечно. Мощно. Но задумайтесь, какое мощное психологическое насилие нужно оказать, сколько труда и воли нужно затратить, чтобы нормальные люди стали двигаться, как заводные игрушки. И из индивидуумов превратились в печатающий шаг единый организм. Для справки, подготовка подразделений для участия в параде на Красной площади в день Седьмого ноября, длилась с начала сентября и заканчивалась в ночь на пятое ноября. Два месяца шагистики ради пяти минут марша мимо Мавзолея.

Но вернемся к нашему дальнему предку. Судя по всему, он был форменным эволюционным карьеристом. Обратите внимание, как ведет себя на стоянке стая наших ближайших сородичей — обезьян. Спят, играют, очищаются от насекомых, ссорятся. Если кто и экспериментирует с подручными средствами, пытаясь превратить их в орудие труда или оружие, то лишь эпизодически и при полной индифферентности к происходящему со стороны стаи. Короче, ведут себя как нормальные животные.

У гоминида хомо хабилиса (человека умелого) все было с точностью до наоборот. На стоянках их уже не стай, а протоплемен археологи находят груды обработанных камней. Различного рода скребков, режущих инструментов и прочего. В количестве, во много раз превосходящем потребности! По десятку на каждую пару рук в протоплемени. А в паре десятков километров на новой стоянке — еще одну. И так вдоль всего маршрута движения.

Бессмысленный на первый взгляд труд. Да и труд ли это в нашем понимании? Скорее, какой-то вечный кризис перепроизводства. Очевидно, изготовление орудий в таких количествах явно имело какое-то другое предназначение. И в нормальном, даже с точки зрения обезьяны, состоянии психики вряд ли было возможным.

Кто-то скажет, что процесс явно напоминает армейское развлечение — копание канавы «от забора — и до обеда» с последующим засыпанием ее «отсюда — и до отбоя». И будет прав! Да, эта та самая муштра. Бессмысленная и изнуряющая. Только с поправкой на историческую эпоху. И только на первый взгляд лишенная всякого смысла.

Кучи брошенных орудий есть побочный результат коллективного психофизиологического состояния, в котором находилось сообщество гоминидов. Исследователи трансовых состояний давно заметили, что действия одного человека моментально подхватываются всеми. И погруженная в транс группа действует как единый организм. Гоминиды гораздо легче, чем мы сейчас, входили в групповой транс, и интенсивность его была несравненно выше, чем может выдержать психика современного человека. Но зачем? Какая в этом эволюционная выгода?

На заре человеческой истории еще не была выработана система знаков для передачи информации (письменная речь), а устная была на низком уровне и, скорее всего, доминировало невербальное общение на языке поз, мимики и жестов. Опыт передавался имитационно, по принципу «делай, как я». При этом имитационное поведение в сообществе было коллективным ритуалом. Считается, что таким образом в протоплемени происходило не просто обучение через подражание, а «впечатывание» в память приобретенного навыка.

Отголоски того цоканья камень о камень, что звучал на стоянке гоминидов, до сих пор живут в нашем подсознании. Нас завораживает и будоражит исполнение ритмичной музыки. Нет человека, который спокойно отреагирует на военный марш, барабанную дробь или печатный парадный шаг воинского подразделения. До сих пор мы требуем от присоединившегося к коллективной работе «попасть в ритм» и «идти в ногу». Вообще ни одна работа не может быть успешно сделана, если нарушен или отсутствует ритм. Привитие полезного навыка включает в себя и привитие правильного ритма.

Ритм работы, такт («такт-такт-такт» — в самом слове так и слышится удар камешком о камень), безусловно, погружают в особое психофизиологическое состояние. В специальной литературе для его обозначения используется термин — измененные состояния сознания.

В процессе совместной работы-ритуала протосообщество погружалось в измененное состояние сознания. При этом, с одной стороны, индивидуальное сознание каждого члена «распахивалось», позволяя усвоить новую информацию и опыт, минуя любые блокировки в сознании. Современные исследования в психологии подтверждают, что в гипнабельных, измененных состояниях сознания скорость, объем и качество усвоения информации возрастают многократно, что значительно ускоряет обучение. С другой стороны, формировалось коллективное сознание. Не как сумма индивидуальных сознаний, а как особое качество самого сообщества.

Коллективное сознание — одно из проявлений единого психополя на биологическом уровне, и формировалось оно в ходе коллективной трудовой деятельности. Здесь мы немного уточним классиков марксизма, утверждавших, что труд сделал из обезьяны человека. Описанный тип трудовой деятельности создал социальное существо, успешно функционирующее только как элемент социальной системы. Используя терминологию А.А. Зиновьева, коллективный труд создал «обитателя человейника».

Уникальность ритуального типа обучения состоит в том, что отдельный член сообщества мог реализовать, обогатить или обновить знания и опыт только через «подключение» к коллективному сознанию. По сути, «своих», «личных» знаний и опыта у него не было и не могло быть. Личный эмпирический опыт через групповое ритуальное подражание незамедлительно становился коллективным достоянием. Во времена зарождения человейника не было и не могло быть ничего личного и индивидуального, было только коллективное и сверхличностное.