Леонид Ивашов - Геополитическая драма России. Выживет ли Россия в XXI веке?

При анализе состояния и тенденций национальной безопасности необходимо четкое представление о геополитических векторах мирового хозяйства, куда намерена интегрироваться Россия и другие государства СНГ, о геоэкономике ведущих держав мира, о геостратегии транснациональных монополий и банков. Нужна, кроме того, многосторонняя оценка последствий слома геоэкономических векторов развития СССР и России. Буквально обвальное падение роли военного фактора в обеспечении безопасности нашей страны диктует пристальное внимание к экономическим аспектам безопасности, проблеме безопасного экономического развития, поискам безопасной в экономическом отношении модели существования. Геоэкономический анализ призван установить, насколько та или иная модель развития и составляемые на ее основе планы хозяйственного строительства соответствуют специфике государственного геополитического пространства, особенностям ее культурно-исторического пути, социально-психологического типа и системы обеспечения национальной безопасности.

Основными категориями геополитики являются как рассмотренные нами ранее понятия «безопасность», «национальная безопасность», «угрозы», так и такие категории, как «пространство», «расположение», «экспансия», «мощь государства», «интересы» 15 15 Последние будут подробно рассмотрены в следующих главах. О категории «национальный интерес» см. также: Национальный интерес. Материалы круглого стола // Полис. 1995. №1. Национальные интересы теория и практика. Сб. статей. М., 1991. . К ключевым понятиям геополитики относится также категория «геополитическая обстановка» – конкретная геополитическая ситуация в том или ином регионе в динамике изменения ее основных факторов 16 16 Пирумов В. С. Некоторые аспекты методологии исследования проблем национальной безопасности России в современных условиях // Геополитика и безопасность. 1993. №1–8. .

Из всех категорий геополитики главным , по мнению автора, является пространство , но понимаемое не только в географическом смысле, а как многообразие пространств, в которых или с которыми общается и живет человек. Например, пространства духовное, интеллектуальное, информационное, космическое, виртуальное и т. д. В объединенном понимании – это геополитическое пространство , как подвижная категория, система, постоянно расширяющаяся с развитием человечества. В качестве примера сосредоточимся на географии пространства.

Структура геопространства обычно состоит из трех элементов: ядра, периферии, срединной зоны и связей между ними – осей развития. Ядро геопространства – основной структурный элемент. В нем собирается вся информация о функционировании системы, отсюда исходят сигналы управления. Периферийная зона обеспечивает во многом ресурсную часть геосистемы, а также выполняет функцию буфера в отношении соседних геополитических систем. Срединная зона имеет смешанные функции, то есть выступает и как ресурсная, и как обслуживающая ядро. Оси развития представляют собой сублинейные структуры, состоящие из крупнейших транспортных магистралей, инженерно-технических коммуникаций и сгущения населенных пунктов вдоль них. По осям развития осуществляется взаимосвязь между всеми структурными элементами – ядром, периферией и срединной зоной.

Представляется целесообразным проследить основные вехи на пути становления геополитики как науки и ее воздействие на формирование международных отношений.

«Политика, – утверждал Наполеон, – это география» 17 17 Atlas geopolitigue. Paris: Flammarion, 1996. P. 3. . С этой точки зрения, нашедшей свое достаточно полное отражение в политической географии, один из решающих факторов мировой политики состоит в том, что пространственно-географическое положение государства является стержнем преемственности его политики, пронизывая стрелой державных интересов целевую директрису прошлого, настоящего и будущего.

Раскрывая это положение, традиционная геополитика в своих построениях опирается на несколько классических концепций.

Согласно концепции американского адмирала А. Мэхэна (1840–1914), основу мирового развития составляет глобальное противоборство континентального и морского могущества, олицетворяемого, соответственно, Россией и США, Великобританией, позже Германией. США и их союзники должны, как анаконда, сдавливать Россию со всех сторон: с запада – при помощи Германии и Великобритании, с востока – Японии. Историческим «оправданием» данной борьбы выдвигалось извечная вражда между латинской и славянской расами.

Английский географ и политик Х. Маккиндер (1861–1947) рассматривал всю Евразию, куда он включал и Северную Африку, как Мировой остров, центром которого, сердцевиной территории – хартлендом – является часть суши между Белым, Восточно-Сибирским, Каспийским морями и Байкалом. Вокруг хартленда лежат государства Внутреннего полумесяца (Китай, Индия, Турция, Австрия, Германия) и Внешнего полумесяца (Канада, США, Япония, Южная Африка, Великобритания). Поскольку тот, кто контролирует Восточную Европу, контролирует хартленд; кто контролирует хартленд, тот контролирует весь Мировой остров, а значит, правит миром. Следовательно, страны Внешнего и Внутреннего полумесяца должны давить на Россию. Позже Н. Спайкмен, обосновывая лидирующую роль США в мире, подверг некоторому пересмотру концепцию Маккиндера: кто контролирует римленд («прибрежные» пространства по дуге Балтика – Западная Европа – Средиземноморье – Ближний Восток – Центральная и Юго-Восточная Азия), тот контролирует Евразию, а кто контролирует Евразию, тот контролирует весь мир.

Германский профессор, генерал К. Хаусхофер (1869–1946) главным смыслом существования государства считал обеспечение и расширение его жизненного пространства. Этот принцип наиболее лаконично и содержательно сформулировал известный идеолог и политик Британской империи XIX века С. Родос: «Расширение – это все».

«Тот, кто контролирует Восточную Европу, тот доминирует над Heartland׳ом; кто доминирует над Heartland׳ом, тот доминирует над миром».

Классическая европейская геополитика видела в борьбе государств за пространство, и стало быть за выживание, условие их существования 18 18 «В мире международной анархии, – писал Николас Спайкмен, – внешняя политика должна иметь своей целью прежде всего улучшение или по крайней мере сохранение сравнительной мировой позиции государства. Сила в конечном счете составляет способность вести успешную войну, и в географии лежат ключи к проблемам военной и политической стратегии. Территория государства – это база, с которой оно действует во время войны, и стратегическая позиция, которую оно занимает в период временного перемирия, называемого миром. География является фундаментальным фактором внешней политики потому, что этот фактор – самый постоянный. Министры приходят и уходят, умирают даже диктатуры, но цепи гор остаются непоколебимыми» (Spykman N. America Strategy in World Politics. Hamden, 1942. P. 41). , а мировые реалии трактовались в контексте биполярной политики «море – суша». Однако уже к концу 60-х годов среди исследователей наметился сдвиг от дихотомического континентально-морского к полицентрическому пониманию мирового устройства.