Юрий Широков - Двое

И хотел вырастить его именно здесь, рядом с домом, который он успел достроить в той, счастливой жизни.

Не совсем, конечно, достроить, дом до конца достроить нельзя – это дело всей жизни. И даже если закончится она – чья-то другая жизнь будет перестраивать дом под свои желания, под свое понимание прекрасного и полезного. И так будет продолжаться долго – пока дом будет оставаться живым, то есть жилым. Жизнь дома неотделима от жизни людей и заканчивается тогда, когда кто-то из них по своей прихоти решает, что дом больше не нужен.

И тогда дом умирает. Иногда сам, иногда люди помогают ему уйти из жизни. А жизнь дома, в отличие от людей, у которых есть возможность прожить иную, небесную жизнь, единственная.

Вот и Егор своей никчемной, в общем, жизнью поддерживал земное существование Дома, ставшего его единственным другом и родственником в одном лице.

Жена и дочь появлялись здесь редко, привозили еду и лекарства, рассказывали всякие истории о друзьях и знакомых, но ночевать никогда не оставались. Говорили, что боятся ночевать в дачном поселке, единственным жителем которого пока что был он.

Телевизора в доме не было – Егор не любил смотреть «ящик», из которого, словно фекалии из прорвавшейся канализации, льются потоки лжи, описание человеческого горя, катастроф и убийств.

Собачку или какую еще другую животинку тоже завести было проблематично. С ней нужно гулять, кормить ее, лечить, а сделать это самостоятельно он был не в состоянии.

Так и жили они вдвоем – Горе и Дом.

И поддерживали друг друга, и мечтали об одном и том же.

Небесный Сад! Вот что необходимо для полного счастья!

Для Дома Сад был гарантом продления его жизни, а Егор-Горе не просто чувствовал, а пребывал в полной уверенности, что подобная красота переменит его жизнь и вернет назад – в тот, счастливый ее этап.

Во всяком случае, привлечет в дом людей – красота во все времена притягивала людей, как металл к магниту, как пчел к нектару…

А неземная красота, та вовсе никого не отпускает от себя.

Но пока они вдвоем…

И вместе наблюдают невеселую картинку пожухших под тяжестью мокрого снега остатков сорных растений и стайки неказистых воробьев, выклевывающих семена из слякотных остатков.

Сколько раз Горе перекраивал участок земли, мысленно помещая туда садовые деревья и ягодные кустарники, разбивая между ними причудливые пятна цветочных полян, искрящихся развеселым разноцветием на идеально ровных травяных лужайках?

И каждый раз нарисованная воображением картина казалась идеальной.

Но наступал новый день, и Небесный Сад мысленно взращивался заново.

Егор жадно впитывал в себя информацию о новых саженцах, сортах цветов, вредителях, почве. Он знал все о растениях, их полезных и губительных для человека свойствах, болезнях и излечении, способах увеличения урожайности… Стал не просто специалистом в этой области, но, можно сказать, академиком. Иногда даже позволял себе мысленно спорить с авторами статей, опубликованных в многочисленных журналах, занимавших большую часть комнаты с окном в сад.

Он вполне уже был готов гениально выполнять работу садовника, или, по-модному, ландшафтного дизайнера.

Но использовать свои знания для реализации чужих мечтаний казалось постыдным занятием.

Чем-то вроде сознательной измены любимому человеку.

С редкими посетителями, а в их число входили также жена и дочь, он разговаривал только о Саде – и изрядно всем поднадоел. Его просьбы о доставке редчайших или недавно вышедших изданий вначале просто раздражали, а вскоре стали восприниматься как занудные чудачества и даже бред душевнобольного человека.

Это создало еще большую пропасть между ним и Людьми, но при этом еще теснее укрепило связь с Домом и будущим Садом.

День клонился к вечеру, и Егор спешил до сна закончить свое сегодняшнее очередное гениальное творение.

На этот раз он превзошел самого себя. Так, впрочем, было всегда.

«Но не сегодня, – убеждал себя Егор, – сегодня план получился действительно идеальным. Всё, – решил он, – больше не буду переделывать, а то свихнусь ненароком на этой почве. И так я уже разговариваю с цветами и деревьями. Да ладно бы с живыми, а то с картинками. Надо переключиться на идею реализации плана, а для этого понадобятся деньги, много денег…

А значит – их надо заработать, надеяться на жену и друзей – нереально».

Чтобы как-то подкрепить свое решение, Егор написал на плане: «Дорогой Дом, таким и только таким будет наш с тобой Небесный Сад!»

Переключиться с созерцания прекрасного на рассуждения о хлебе насущном никак не получалось. План лежал на столе и притягивал к себе, но Егор решительным движением взял его со стола и, поднявшись в коляске на второй этаж по специально сделанной лестнице, прикрепил кнопкой к стене своего кабинета.

– Сегодня мы начинаем операцию «Небесный Сад», – крикнул он в сторону сада. – А какое сегодня число? – задумался он. – Господи! Как же я мог забыть, сегодня же девятнадцатое – день рождения мамы!

Он мысленно попросил у мамы прощения и поехал вниз на кухню – достать из холодильника вино.

Но по пути туда снова пришла мысль о необходимости изыскать финансы для реализации своей мечты.

Деньги и все, что с ними связано, представлялись вещами, глубоко противными творческому человеку, коим давно уже считал себя Егор.

– И все же… Надо найти и пересчитать сбережения, сделанные на черный день. Где же они были заначены? – никак не мог вспомнить он.

И это было неудивительно – деньги давно уже потеряли всяческий смысл, они ему были просто не нужны! Все, что необходимо, доставлялось без особых проблем – его фирма продолжала успешно работать и без него. После того, как он вынужден был оставить работу, его дело взяла в свои хрупкие руки его дочь. И, как выяснилось, руки эти оказались совсем даже не хрупкими! Ум, решительный характер и поразительная работоспособность помогли ей добиться удивительных результатов – фирма процветала и расширялась.

Дочь с детства воспитывалась почти в спартанских условиях, и поэтому сейчас ее не интересовали модные штучки и тусовки.

«Первым делом – самолеты!» – вот ее лозунг, услышанный в старой песне о пилотах. А все глупости – потом!

Но надеяться на выделение дочерью средств на сад не приходилось. У нее каждая копеечка шла в дело, а загородный дом отца и тем более сад представлялись для нее как раз той самой глупостью.

«Надо отыскать деньги! Их, помнится, было немало, порядка двадцати тысяч долларов. Для начала вполне достаточно, а после что-нибудь придумаем». Егор выехал из комнаты и в задумчивости уставился на книжный шкаф довольно внушительного размера. Кроме как в него, спрятать заначку он не мог, просто некуда было: из мебели в гостиной стояли только небольшой старинный секретер, дубовый стол и стулья.