Гала Эйснер - Бродилки по Сочи. Архитектурно-исторический детектив

За него впоследствии выйдет замуж Анель Судакевич. Разочаровавшись, бросит актёрство. Займётся рисунком. Станет художником по костюмам, декоратором. Случайно устроившись в московский цирк, ненадолго (как ей казалось), проработает там не один десяток лет. Уйдёт на пенсию в 2002 году, на 96-м году жизни. Её сын – академик живописи Борис Мессерер, невестка – поэт Белла Ахмадулина. Интервью в течение жизни Анель будет давать немного. Но в них всегда есть место Маяковскому и ТОМУ лету 1929 года в Сочи.

Эпилог

«В Сочи приехала русская француженка – Вера Николаевна Костарева», – сообщили «Вести Сочи». Визит случился в 2009 году. Внучка Николая Анатольевича и Марины Александровны Костарёвых привезла с собой фотокарточку с изображением сочинской виллы. Женщина призналась местным журналистам, что всю жизнь мечтала увидеть дом бабушки и дедушки. Она привезла с собой заграничные паспорта 1925 года супругов Костаревых. По этим документам те выехали в Париж из Стамбула. После декрета 1919 года в России началась национализация всех дач, вилл, гостиниц, земельных участков с целью устройства на них пролетарских здравниц. Декрет «О курортных местностях» стал законодательной базой курортной отрасли Советской Республики. В числе прочих национализировали виллу у Костаревых. В госархиве Сочи сохранились акты национализации, с подписью участников, в том числе и владельцев изымаемой собственности. На портале «Генеалогия» отыскалась выписка из протокола заседания Сочинского ревкома (заседал в вилле «Вера») от 15.06.1920: «Реквизировать самовар Николая Костарева для нужд табачной фабрики». Тех, кто хотел покинуть Россию, не удерживали, но что-то забрать с собой (деньги, драгоценности, предметы искусства) в заграничную жизнь не давали. Ведь «буржуйское добро» объявлялось собственностью народа. Как гласит легенда, друг семьи, врач Гордон, зашьет Николаю Анатольевичу под кожу живота алмаз. Это было их единственное материальное богатство, которое они вывезли с Родины. С родителями выехал младший сын Николя. Дочери – Татьяна (г.р. неизвестен) и Елена (1902 г.р.) остались в Советской России. Родителей и брата они уже никогда не увидят.

Оказавшись за границей, Костарёв достал камень и продал. На эти деньги изгнанники добрались до Парижа, где предполагали купить жилье. Но в связи с наплывом эмигрантов из России, покинувших страну из-за Революции и Гражданской войны, цены на недвижимость во Франции взлетели многократно. Деньги у супругов закончились. Замаячила угроза оказаться на улице, без крыши над головой. В этот драматичный для семьи момент на сцену истории выходит шотландская гувернантка. Костарёв пишет ей письмо, прося денег взаймы. Женщина отвечает со словами, что они всегда были к ней добры, хорошо платили. Расходовать деньги ей было не на кого, т. к. её семья – это семья Костарёвых. Поэтому она возвращает им свое жалование за 10 лет. Николай Анатольевич приобретает на эти деньги маленький домик с садом в 90 км от Парижа. Два Николая, отец и сын (1911 г. р.) берутся за крестьянскую работу. Семья кормится продажей варенья из крыжовника, яблок, солёных огурцов, которые заготавливала Марина Александровна. Выращивают Костаревы салатную зелень. Продукцию развозят по русским ресторанам. Когда гитлеровцы оккупировали Париж, Николя ушел в армию де Голля. Попал в фашистский плен, где содержался до конца войны. Вернувшись домой, женился на русской девушке из семьи эмигрантов. У них родилась дочь, которую назвали родовым женским именем Вера. Спустя десятилетия она приехала в Сочи. Что стало с оставшимися дочерьми Костаревых?

На момент отъезда родителей они были взрослыми девушками, 23—25 лет. Возможно, имели свои семьи. Почему не уехали с отцом и матерью? Как переживали расставание? О старшей, Татьяне Николаевне Костаревой, известно крайне мало, не сохранился в памяти и документах ее год рождения. Не установлена послереволюционная судьба. Где и как она жила? Были у неё дети? За кем была замужем? Остались только карточки хорошенькой темноволосой девочки в шелковом платьице, изящных кожаных башмачках. У неё большие задумчивые глаза и серьёзное личико.

Елена Николаевна Костарёва (1902—1986): известно, что она была в числе мультипликаторов, создававших рисованную «Сказку о Снежной королеве» в 1957 году. Кроме нее, над картиной трудился Фёдор Хитрук – известный советский мультипликатор. Замужем Елена Николаевна Костарева была за Сергеем Васильевичем Хлудовым – потомком рода, оставившего на Сочинской земле след в виде парка «Ривьера» и несуществующей уже дачи, похожей на русский терем. Предположительно автором проекта является архитектора Кекушева. Дачу построил Василий Алексеевич Хлудов в 1896 году. А снес аптечный концерн с попустительства тогдашнего руководства Сочи в 2010-м. То, что сейчас стоит в парке, привлекая к себе туристов канареечной окраской стен, к исторической даче Хлудова не имеет никакого отношения. Это новодел.

Лидия Сергеевна Костарева, правнучка Худековых и Костарёвых, составила родовое древо нескольких династий. В олимпийский год она передала в дар музею Сочи уникальную работу – книгу, в которой проследила 350 судеб на протяжении 7 поколений. Наследница столь славных для Сочи фамилий живёт в Москве. Почти десять лет Лидия Сергеевна собирала, изучала материалы истории родов Мамонтовых Костарёвых, Хлудовых, Худековых. Свой титанический труд автор оформила в книгу, которую издала в 2014 году.

Спустя четыре года исследователь встречалась с директором Центра внешкольной работы, Ларисой Константиновной Папантонио. В холле виллы «Вера» на стенах размещены фотографии (копии) Марины Александровны и Николая Анатольевича, детей, гувернантки, матери Костарева – Ольги Худековой. Реставрация виллы, которая в нулевые вошла в ужасном состоянии (не работали туалеты, протекала крыша, пугало испакощенное надписями крыльцо), проведена очень бережно. Сохранена лестница с балясинами из бамбука, родные деревянные рамы в окнах, привезенное из Италии стекло в межкомнатных дверях. Пока не восстановлен домик, в котором жила гувернантка. Он аккуратно затянут сеткой. По словам Ларисы Константиновны, её мечта – отремонтировать здание и сделать в нем музей семьи Мамонтовых-Костарёвых. Очень хочется, чтобы это исполнилось!

Группа из Израиля. Стоим на тропе к нижнему Агурскому водопаду (всё происходит в декабре), рассказываю про реликтовый папоротник. Привожу интересные сведения из его биологии, апеллирую к древности («времён огромных стрекоз и птеродактилей!», «динозавр растительного мира!» и т. д.), называю признаки, как отличить папоротник от не-папоротника, рассказываю, как выглядит культурная разновидность этого растения. Словом, стараюсь из всех сил. В своей речи задействую все каналы восприятия: «Посмотрите, представьте, потрогайте…» и т. д. Но вижу: не до всех доходит. Одна дама стоит в стороне и, абсолютно не обращая никакого внимания на мой «театр одного актёра», болтает с подругой. Спрашиваю: «Неинтересно?» Жмёт плечами: