Александр Стрекалов - Слово об Учителе. Биографический очерк

Расшифровывая свою мысль, Манин далее осознанно и ничтоже сумняся пишет, что никакое разумное правительство или сообщество не станет-де кормить людей, занимающихся тем переливанием из пустого в порожнее , к которому он, доктор физико-математических наук и без пяти минут академик, приравнивает все занятия математикой. Не слабо сказано, да?! «Ведь если в результате игры с символами и получается что-либо полезное, – язвительно заключает он, – то это просто означает, что оно содержалось уже в исходных предпосылках» . И это, напомним, пишется в конце ХХ века!

«Поэтому, – итожит Юрий Иванович главную мысль своей статьи, – математикам пришлось изобрести свой метод, как получать гранты, стипендии и тому подобное субсидирование своей науки: этот метод состоит в том, чтобы претендовать на открытия, которых не совершал (и к которым жонглирование цепочками символов и не может привести по самой своей природе) .

Но это претендование – не простое искусство, и чтобы обучать ему не испорченную ещё им молодёжь, служат… колледжи, университеты и факультеты, где именно и обучают искусству саморекламы и претенциозности. Это (по Манину) и составляет суть математического образования».

Одним словом, занятие теоретической или чистой математикой, – на закате лет был уже твёрдо убеждён бывший профессор МГУ, – не только не способствует ускорению какого-либо прогресса человечества, а наоборот, этот прогресс тормозит… И, может это и хорошо – как знать?! «Ведь, – с иронией замечает профессор-скептик в конце, – если бы умники, занимавшиеся проблемой Ферма, усовершенствовали вместо этого самолёты и автомобили, то вреда для человечества было бы куда больше!…» А так математические задачи (по Ю.И.Манину, опять-таки) служат именно этой цели торможения: «они-де отвлекают умных людей от более опасных занятий» …

Да, согласен, это, безусловно, крайняя сторона проблемы – заострённо-критическая и подчёркнуто-радикальная так сказать, подчёркнуто-скептическая. Но вот что пишет по тому же самому поводу (роль и значение математики в современном мiре) менее радикальный В.И.Арнольд, дружок и коллега манинский. Владимир Игоревич тоже был многолетним профессором математики в МГУ, действительным членом АН СССР (автор имел честь слушать его лекции на мехмате по обыкновенным дифференциальным уравнениям во второй половине 1970-х годов, неоднократно беседовать с ним, сдавать экзамены). Но в лихие 1990-е годы Владимир Игоревич укатил во Францию и работал там в Международном математическом союзе вице-президентом сначала, а потом – членом Исполнительного комитета (до августа 2002 года). Так вот, рассматривая работы, присылаемые на различные конкурсы, он с удивлением замечал (о чём и написал потом в книге «Что такое математика?») «что… огромное большинство опубликованных работ не заслуживало публикаций. В разных случаях у меня получались, в зависимости от критериев, немного разные статистики, но в среднем число напрасных публикаций оказывается б о льшим 90% (возможно, мировое среднее – 99%). Статьи были нужны прежде всего их авторам для трудоустройства и карьеры» …

Приведённая В.И.Арнольдом цифра 99% пустопорожних журнальных статей современных молодых учёных, которые-де «были нужны прежде всего их авторам для трудоустройства и карьеры» , ужасает и говорит о глубочайшем кризисе современной академической науки №1, из которого не просматривается скорого выхода. Математика и раньше испытывала трудные времена. Но, извините, не в таком масштабе…

К счастью, не все советские математики после войны опять “полезли на небеса”, в желанную научную стратосферу, где их никто не увидит и не услышит, понятное дело, за задницу не возьмёт и по ней не нахлопает, не накажет. Были и такие – славные академики М.В.Келдыш, И.М.Виноградов, С.Л.Соболев, Л.С.Понтрягин, М.А.Лаврентьев, В.А.Трапезников и их даровитые и плодовитые ученики, доктора и кандидаты наук, – кто пожелали остаться на земле, применять немалые знания, энергию и талант на пользу и благо народа, а не на своё собственное прославление и благополучие, не на гешефт. Все их многочисленные работы с тех пор, за которые они получали зарплату, гос-награды и премии, носили ярко-выраженный прикладной характер, и относились к предметам реальным и материальным, земным; предметам исключительно-полезным и нужным в народно-хозяйственном плане, которые можно было увидеть в заводских и лабораторных изделиях сначала, а потом – в быту, измерить и почувствовать, перевести в рубли.

В Институте прикладной математики (ныне ИПМ имени М.В.Келдыша РАН), например, сотрудникам было категорически запрещено в рабочее время заниматься абстрактными теоретическими проблемами, как в том же МИАНе. Только прикладными и вычислительными, утилитарными, от которых был толк и выгода, которые можно было со временем пустить в производство, в Дело, в народ. И шло это всё, безусловно, от самого основателя института Мстислава Всеволодовича, мир праху его, и его твёрдой жизненной позиции: приносить пользу родной стране, а не быть мечтателем-чистоплюем, дармоедом, хапугой и иждивенцем…

Напомним, что при его непосредственном участии, помимо ИПМ, были созданы ещё и Институт космических исследований (ИКИ), и Институт медико-биологических проблем (ИМБП) АН СССР (ныне РАН). А его личный интеллектуальный вклад в становление Космоса и советского Атомного проекта невозможно измерить и переоценить: он был огромен…

Московский государственный Университет, и механико-математический факультет – в том числе, после успешного возвращения в столицу летом и осенью 1943 года, помимо чопорных профессоров-небожителей, приобрёл себе и ещё одну головную боль: обилие на факультете студентов-евреев, которых набралось в Ашхабаде (Туркмения) и Свердловске (местах временного базирования МГУ) тьма-тьмущая. И секретом это не было ни тогда, ни сейчас для людей знающих и думающих. Про то, что основная масса евреев Западных, Центральных и Южных районов СССР во время войны спешно эвакуировалась вглубь страны, чтобы отсидеться там, переждать лихолетье, писали и пишут теперь не только русские, но и наиболее объективные и порядочные еврейские историки, которым за это – честь и хвала. Г.В.Костырченко в первую очередь, который в известной и весьма поучительной книге «Тайная политика Сталина. Власть и антисемитизм» утверждал, что в разгар боёв за Москву и Сталинград в городах Средней Азии раз за разом вспыхивали массовые волнения местного населения из-за чрезмерного количества евреев, переселившихся туда из европейской части России. Переселенцы, к тому же, жили на широкую ногу – это во время войны-то, когда все вокруг бедствовали и голодали! – вели себя нагло и вызывающе с аборигенами, занимали их рабочие места и жилища. Чем вызывали жгучую ненависть и отторжение, и нескончаемые волнения коренных жителей-азиатов, совсем потерявших сон и покой из-за незваных и ловких гостей. Как, к слову, и регулярные антисемитские выступления вызывали в знак протеста, вплоть до погромов, которые руководителям республик и местным генералам-силовикам с трудом удавалось гасить.