Владислав Швед - ТАЙНА КАТЫНИ

Поляков, по 250-300 человек за ночь, Блохин расстреливал в спецодежде: «кожаной коричневой кепке, длинном кожаном фартуке, таких же перчатках с длинными крагами выше локтей» . Потом трупы выносили во двор, где грузили в крытый грузовик. «На рассвете 5-6 машин везли тела в Медное, где уже были выкопаны экскаватором ямы, в которые тела как попало сбрасывали и закапывали…» (Катынь. Расстрел. С. 35. Катынский синдром. С. 357).

Анализируя показания Токарева, возникает впечатление, что тот во время допроса как бы разыгрывал заранее продуманные сцены. Это отмечал в своих записях и следователь Яблоков. Однако в показаниях Токарева сомнение вызывают некоторые маловероятные подробности.

Посещение авторами в ноябре 2006 г. здания бывшего областного управления НКВД г. Калинина (в настоящее время это здание Тверской медакадемии) породило сомнение - действительно ли здесь в течение месяца можно было расстрелять более 6 тысяч поляков?!

Здание находится на центральной и людной улице Твери - Советской. В 1940 г. это также был центр города. Подвал здания, в котором размещалась внутренняя тюрьма УНКВД и в котором, по утверждению Токарева, была оборудована «расстрельная камера», сохранился практически в первозданном виде. Он представляет собой полуподвальный цокольный этаж (до 6 м высотой, из них 2 м над землей) с большими окнами под потолком, выходящими на улицу. В здании перед войной работали сотни сотрудников и вольнонаемных.

Как видно из схемы, двор Калининского УНКВД до войны не являлся закрытым по периметру и частично просматривался из соседних домов. Режим скрытного проведения массовойрасстрельной акции в таком здании обеспечить было практически невозможно(см. рисунок № 1).

Сложно также поверить в то, что за темное время суток (на широте Твери оно в начале апреля составляет всего 9 часов, а рано утром 4-этажное здание УНКВД заполняли сотрудники) в единственной камере расстреливали по 250-300 чел.

Особенно если принять во внимание уточнения Токарева: «Из камер поляков поодиночке доставляли в «красный уголок», то есть в ленинскую комнату, там сверяли данные - фамилию, имя, отчество, год рождения. Затем надевали наручники, вели в приготовленную камеру и стреляли из пистолета в затылок. Потом через другую дверь тело выносили во двор, где грузили в крытый грузовик» . (Катынь. Расстрел. С. 35). Все эти передвижения заключенных требовали времени. Не говоря уже о том, что сверку данных жертвы проводили в «ленинской комнате»!

Дело не в «ленинской комнате», а в том, где она находилась. Нельзя же допустить, чтобы обреченных на расстрел выводили за пределы внутренней тюрьмы?! Соответственно, по утверждению Токарева, эта «святая святых» каждого советского учреждения располагалась в полуподвальном помещении внутренней тюрьмы УНКВД! Получается, что важные совещания аппарата и политинформации Токарев и его замы проводили в полуподвале, рядом с заключенными??

Поверить в такое можно только в страшном сне. Не случайно до сих пор никто не может указать даже предполагаемого места расположения «красного уголка» в подвале бывшего здания Калининского УНКВД.

Рисунок № 1. План здания бывшего УНКВД по Калининской области (ныне в этом здании располагается медицинская академия). На плане отмечены помещения, которые могли в 1940 г. использоваться под общие камеры, и место расположения помещения, описанного Д. С. Токаревым как расстрельная камера. Место расположения «красного уголка», куда в 1940 г. по одному приводили польских военнопленных перед расстрелом для опроса и опознания личности, выяснить до сих пор не удалось.

В книге «Спи, храбрый»Станислав Микке пишет, что Токарев утверждал, что для расстрела первой партии поляков в 300 человек «ночь оказалась слишком короткой, пришлось обратиться в вышестоящие инстанции, чтобы присыла- ли поменьше. За ночь успевали расстрелять двести пятьдесят человек» (Микке. С. 47). Однако при системе, которую описал Токарев, за 9 часов невозможно расстрелять такое количество жертв.

Возможно возражение. Известен случай, когда два сотрудника НКВД в Сандармохе (Карелия, Медвежьегорский район) в январе 1938 г. за 4 часа расстреляли 450 человек. Однако расстрел в Сандармохе и расстрел польских военнопленных из Осташковского лагеря в Калинине весной 1940 г. нельзя сравнивать. В первом случае расстрел заранее связанных и подготовленных к казни людей происходил в лесу, непосредственно у могилы. Карельский исследователь Юрий Дмитриев так описывает процедуру расстрела в Сандармохе.

Заключенного вызывали в изолятор, где сверяли данные из дела с личностью, потом жертве связывали руки и уводили в соседнюю комнату, там срывали одежду и связывали ноги. Затем волоком тащили приговоренного в накопитель, в котором к вечеру формировалась очередная партия для расстрела, С наступлением темноты приговоренных грузили на автомашины и везли в урочище Сандармох, где расстреливали (Дмитриев. Место расстрела - Сандармох).

Кстати, известны примеры и гораздо более высокой «скорострельности» палачей. Например, 24 августа 1920 г. солдаты 49-го пехотного полка 5-й польской армии расстреляли из пулеметов всего за несколько минут 200 пленных советских казаков прямо в поле, где их и захоронили (Красноармейцы в польском плену… С. 271)

В Калинине расстрел, как свидетельствовал бывший начальник Калининского УНКВД Токарев, был поименно-индивидуальный, связанный с поочередными передвижениями выводимых на казнь польских военнопленных внутри тюрьмы. В каждом случае требовалось время на открытие камеры, вывод заключенного, закрытие камеры, привод в «красный уголок», опрос, сверку данных, сковывание наручниками, перевод в «расстрельную» камеру, расстрел и вынос трупа.

Посещение авторами помещения бывшей внутренней тюрьмы в Твери (Калинине) показало, что, учитывая расстояния между камерами, этот процесс безусловно длился более двух минут и в реальности должен был занимать не менее 4 минут на каждую жертву. Не случайно, в большинстве случаев, даже в случае признания убийцы, проводят следственный эксперимент, который позволяет точно уставить, как было осуществлено убийство. Известны случаи, когда признание не проходило проверку следственным экспериментом. Обычно выяснялось, что такое признание было самооговором. В Твери Главная военная прокуратура РФ такой эксперимент не проводила.

Вызывает сомнения и физическая возможность одновременного размещения 250 человек в подвальных камерах внутренней тюрьмы Калининского УНКВД. 0,5 кв.м на человека явно недостаточно. Это могло спровоцировать беспорядки. В то же время утверждается, что НКВД делало все, чтобы жертвы до последней минуты не подозревали о своей участи.