Игорь Гергенрёдер - Победаст, он же Смердячок

Восхождение, начавшееся в городе на Неве. Воспоминания, эмоции. Кому-то они покажутся сентиментальностью. Однако для того, кто их испытывает, они трогательно дороги, о чём даёт ясное представление эпизод, вызвавший столько толков. Ролик, на котором он запечатлён, бесспорно, ещё подскочит в цене. 29 июня 2006, передали СМИ, Путин возвращался в свою резиденцию через Соборную и Ивановскую площади Кремля после встречи с выпускниками военных академий и училищ, которая проходила в Большом Кремлёвском дворце. По дороге остановившись, чтобы поговорить с туристами, он «обратил особое внимание на мальчика лет четырех-пяти…» Ролик стоит того, чтобы прокрутить его ещё разок. Путин присаживается на корточки перед мальчиком, далее — движения рук, которые выпрастывают из трусиков майку, задирают её… Обнимая одной рукой мальчика, Путин целует его в оголённый живот. Любопытно выражение на лицах детей постарше, наблюдающих сцену (особенно — на лице девочки лет двенадцати).

Когда на интернет-конференции Путину пришлось отвечать на вопросы, он объяснил, что поцеловал мальчика в живот «чисто эмоционально». И сказал: «Ничего такого за этим не было». Ой, горячо: «такого»! Какая из двух пословиц жарче: с воробьём или с шапкой?

Что значит неподконтрольность эмоций! Уж коли любовь заговорит… попросим не фыркать — речь о любви к России, в ненависти к которой признался Смердяков. Что с ним сделал бы, к примеру, решительный воспитатель, о котором сообщила Gazeta.ru от 22 марта 2007 (Текст: Елена Горланова)… Матросы Тихоокеанского флота «смогли передать журналистам список офицеров-драчунов и подробности избиений. По словам матросов, в воспитательных целях один из капитанов „утрамбовывал“ провинившихся в железный ящик для мусора или подвешивал в наручниках в самодельной гауптвахте».

Любовь, ненависть, глубина души, бездна… Комитет солдатских матерей просил минобороны помочь солдату, ставшему инвалидом на войне в Чечне. Ему необходим протез новой конструкции. Генерал, к кому попала просьба, ответил: «А мерседес шестьсот он не хочет?» Такой генерал почему-то немыслим на Западе, куда, как сказала перед телеобъективом русская дама, «мы приезжаем, чтобы без ограничений пользоваться только всем самым лучшим». Давным-давно в Пруссии самым лучшим по тем временам врачебным обслуживанием пользовались, в частности, инвалиды (как офицеры, так и солдаты). Король Фридрих II, названный Великим, 15 ноября 1748 открыл в Берлине Дом инвалидов. Произошло это по окончании второй Силезской войны с Австрией. Созданные для инвалидов условия были образцовыми. Дом дал название одной из центральных улиц.

Инвалиденштрассе в Берлине, в Санкт-Петербурге — Миллионная. Параллели. Русские миллиардеры и солдаты России, вынуждаемые предлагать себя за тысячу рублей (28,6 евро). Как часто солдатиков смог бы, при соответствующей ориентации, снимать собрат из бундесвера? Солдат в Германии (призванный — не контрактник!), на всём готовом, снабжённый и персональным ноутбуком, получает в первые три месяца по 222,3 евро. Затем ему присваивается звание ефрейтора и за четвёртый, пятый, шестой месяцы службы выплачивается по 245,4 евро. Тут он становится старшим ефрейтором: за седьмой, восьмой, девятый месяцы ему следует по 268,5 евро. Если сверх обязательных девяти он захочет отслужить ещё месяц — получит 613,5 евро доплаты. В том и в другом случае его ожидает выходное пособие 690,24 евро. О деньгах к Рождеству и о других надбавках не говорю. И жалованье и остальные выплаты налогом не облагаются. См. на сайте Бундесвера: Der Wehrsold — Teil der Vollversorgung «beim Bund». Berlin, 14.01.2003.

И в старопрежние времена призванным немецким солдатам платили жалованье не курам на смех. Во Вторую мировую войну столько же, сколько немцам, платили россиянам, которые добровольно шли, к примеру, во вспомогательную службу вермахта: в ездовые, в шофера грузовиков, в ремонтники. «Каждый из них получал полный паек немецкого солдата, а после двухмесячного испытания и официального зачисления в качестве добровольцев вспомогательной службы — денежное содержание и дополнительное довольствие». См.: С.И.Дробязко. Под знамёнами врага. Антисоветские формирования в составе германских вооруженных сил 1941–1945 гг. — М.: Изд-во Эксмо, 2004. С.173.

Жалованье позволяло посещать женщин-профессионалок. Помимо прочего, солдатская служба давала русским право на пенсию, её выплату уцелевшим взяла на себя ФРГ.

Знал бы всё это Смердяков, сказавший о пользе присоединения русской нации к французской. Трудно ли вообразить, что за мысли он бы развил? А Смердячок, выступив против, зачитал бы советскую листовку. Её авторы, обличая тех, кто пошёл служить Германии, не признавали их идейных побуждений, утверждая: «Вы просто служите немцам, потому что вам там хорошо живется. Вы продались за сытную еду, за красивую форму, за легкую жизнь. Немцы перед вами всячески заискивают, стараются вам угодить, лишь бы вы дрались вместе с ними». См.: Олег Романько. Советский легион Гитлера. Граждане СССР в рядах вермахта и СС. — М.: Издатель Быстров, 2006. С. 35–36.

Прочли бы листовку нынешние российские солдаты… Не откликнулись бы мечтой: вот если бы их начальство повело себя хоть в какую-то долю подобно немцам (даже учитывая преувеличение в листовке)? Мечта! Что сказали бы о ней знатоки хорошей жизни вроде Елены Батуриной, заказавшей в австрийском ресторане семь кило икры? Как отозвался бы и о мечте и о долге служить России Владимир Потанин — не пасынок на родине? Он наскрёб 2,3 млн. евро, чтобы перед тремя сотнями его гостей выступил британский певец Джордж Майкл.

Магнат Михаил Прохоров, изумивший Куршевель количеством привезённых с собой девушек, выразил сожаление, что не все россияне могут наслаждаться полнотой благ. Меж тем дабы раскрыть (или закрыть) тему, существует первое лицо. Хотя, наверное, поскольку не обойтись без раздумий о плотском и о духовном, о самоотречении, надо бы обратиться и к литературе. В нашем клубе, о котором я говорил вначале, заинтересовались ссылкой на всё тот же роман «Братья Карамазовы». За обедом Фёдор Павлович Карамазов услыхал от слуги Григория о подвиге русского солдата, описанном в газете. Солдат где-то на дальней границе в Азии попал в плен и, принуждаемый принять ислам, не отрёкся от православной веры — дал с себя живого содрать кожу. Вот уж кто — режь его, жги! — не пожаловался бы на своих командиров, не сравнил бы свою жизнь с жизнью иноземных солдат (или собственных господ). Посему Смердячок, к удовольствию генералов и не их одних, должен произнести устами Фёдора Павловича, «что такого солдата следовало бы произвести сейчас же во святые и снятую кожу его препроводить в какой-нибудь монастырь: „То-то народу повалит и денег“.