Газета Завтра - Газета Завтра 202 (41 1997)

Александр Проханов

Все напоминает осень 93-го. Те же дожди, холода, желтые деревья московских скверов. Так же на Думу рычит президент, угрожает разгоном. Так же двоится, расслаивается Дума — на тех, кто готов сражаться, считает президента “главарем”, и на тех, кто робко, тайком бегает в кабинеты правительства, выискивает себе местечко потеплей. Так же волнуется люд, не верит, подозревает, размахивает на митингах флагами. Так же пресса натравливает на депутатов народ, оглупляет, опошляет их образ, чтобы не жалко было гнать дубинками ошалелых избранников, сажать их в тюремные автобусы. Будто земля, обежав вокруг солнца, заняла во Вселенной прежнее место, где воспроизводятся случившиеся прежде события.

Власть принесла в Думу бюджет, похожий на похоронные расходы для умирающей России. С пустым, как сухая тыква, докладом выступил Черномырдин. Прогромыхал, как оторванный кровельный лист, Чубайс, суля промышленный рост.

Оппозиция принесла в Думу изъеденный молью, в дырках и клочках ваты пиджак компромисса. Напялит ли снова этот пиджак? Будет ли красоваться в нем на скромном, но почетном месте, выделенном ей президентом в головах у покойницы-России? Или сбросит пиджак, рванет на груди рубаху, объявит правительству “вотум недоверия”?

Вокруг “вотума” ведется в душах патриотических депутатов, на заседании фракций, на явных и тайных переговорах невидимая брань. Стоит ли идти на самосожжение, обрекая себя на неизбежный после “вотума” роспуск? Есть ли резон покидать дубовые кабинеты в центре Москвы, отказываться от “кремлевок”, “вертушек”, от черных лимузинов, бесплатных авиабилетов, почетного статуса, когда любой инспектор ГАИ при виде депутатской книжки берет “под козырек”? После московского бытия вернуться к унылую провинцию, в серые будни, в политическое одиночество?

Существует несколько уровней, в которых совершается этот мучительный выбор. Сталкиваются рациональное и идеальное, этическое и прагматическое, эгоизм и самопожертвование.

Дума, говорят депутаты, является единственной препоной для бесчинствующей власти, занятой разрушительными для России деяниями. Дума никогда не позволит ратифицировать “проамериканский” договор СНВ-2. Никогда не даст в обиду братский Союз с Беларусью. Не пустит в распродажу банкирам кормилицу-землю. Если распустят Думу, власть немедленно разбазарит последние крохи госсобственности, “отпустит на свободу” Чечню, оставит в правительстве воров и мздоимцев.

А что, при действующей Думе Рыбкин и Березовский не создали независимое чеченское государство с армией, дипломатией, паразитирующей на России экономикой и пропагандой? Не распродаются по всей стране лучшие угодья крестьян под виллы богачей, в пользование толстосумов? Не отвинчивают “втихаря” боеголовки с ракет, разоряют военные городки, отдают коммерсантам секретные объекты, оставляя от великой армии одни объедки? Разве провокациями ОРТ не доведен до срыва договор с Беларусью? Не придвинулись дивизии НАТО к Смоленску? Не пронизан коррупцией Кремль? Не идет стрельба и “мочиловка” по всем подворотням, а Скуратов при этом только мягко и интеллигентно грассирует? Дума — лишь узорный фиговый лист, прикрывающий срам власти.

Еще утверждают, и не без основания, — Дума с ее аппаратом, связью, вниманием прессы, финансами, сгустком политической энергии — есть организационный ресурс оппозиции. Дважды сохраняя на посту расстрельщика парламента Черномырдина, принимая воровской бюджет, оппозиция выигрывала время для наращивания организационных возможностей. Создавала в регионах новые и укрепляла старые ячейки. Формировала патриотическую прессу и радио. Создавала патриотическую экономику. Способствовала избранию 20 патриотических губернаторов. Выходила на международную арену, прорывая блокаду “демократов”, обретая в “давосах” респектабельный образ. Что ж, все это правильно. Когда распустят Думу. Теперь проверим эффективность организации. Есть ли у оппозиции региональные отделения, способные возглавить народный протест? Есть ли всероссийское информационное агентство? Есть ли собственные банки и СП? Заработают ли в разных точках России патриотические радиостанции? Помогут ли в трудный час патриотические губернаторы? Или, не дай Бог, все это — блеф, и упорное думское сидение — только прикрытие для политического бессилия? Хватит сидеть в тепле, красоваться на пресс-конференциях, выпускать просветительские трактаты о судьбах России! На улицу, на площадь, в забои, в цеха, в гарнизоны! На Транссибирку и в замерзающее Заполярье! Там оппозиция, лишенная Думы, проверит себя на прочность, на честность и истинность!

Общее состояние оппозиции внушает тревогу. В той народной, протестной среде, в которой, после поражения на президентских выборах и зюгановского поздравления Ельцину, наблюдается апатия, неподвижность или ядовитая химия саморазрушения. Готовность к расслоению, распаду, к расколу на множество мелких ломтей со своими ущербными структурами и неопытными микроскопическими лидерами. Затянувшийся компромисс, соглашение с губительной властью, громкая риторика при отсутствии явных действий, думские дебаты вместо гражданского неповиновения и стачек истолковываются народом как сговор. Ведет к обширному, грозящему всей оппозиции инфаркту. Ставит на ней траурный крест с богатым венком от “партии власти”. Переносит конструирование другой оппозиции, с иными лидерами, иными структурами, иным стилем и приемами борьбы в следующий, весьма отдаленный период русской истории.

И, наконец, судьба самого Зюганова, признанного оппозиционного лидера, на которого работало столько людей, отдавало ему свои силы, престиж, влияние, вовлекало в его орбиту творческих интеллигентов, офицеров, священников, широчайшие слои народа, что позволило ему к лету 96-го года стать крупнейшим общероссийским политиком, с огромной политической перспективой. Его ум, такт, осторожность, исключительное трудолюбие, обаяние укрепили оппозицию под носом жестокой власти, свирепых банкиров, беспринципных СМИ, “цэрэушных” провокаторов, постоянных угроз и давлений. Сегодня в Думе, оповестив о намерении бойкотировать власть, объявить гнилому кабинету “вотум недоверия”, Зюганов, похоже, сжег корабли компромисса. Вышвырнул в форточку компромисс, как израсходованный пакетик испитого чая. Если по каким-то причинам он возьмет свое слово обратно, или если управляемые им патриотические фракции Думы не проявят консолидации, не наберут необходимых голосов, престиж Зюганова покатится, как камень с горы, порождая оползень огромных, затраченных прежде усилий. К двухтысячному году, когда состоятся долгожданные президентские выборы и возникнет новый шанс бескровно, через союз всех патриотов, устранить из власти предателей, мы можем не досчитаться лидера. Двухтысячный год начинается сейчас, на этой неделе, в зале пленарных заседаний Думы.