Луиза Гагут - Ричард

– В моём совете тоже ничего не платят, – подтвердил Р.И.

– Ну а если кто-то помог диссертанту подготовить к защите диссертацию и взял за это деньги – так какая же это коррупция? – продолжала я. – Когда адвокат берёт деньги за консультацию, он что – тоже коррупционер? Никто не обязан бесплатно помогать соискателю правильно подготовиться к защите, тратить на это своё личное время, и если его попросили помочь и заплатили за работу – это не коррупция. Это всё равно, что сказать, что машинистка, которой заплатили за печатание диссертации, берёт взятки.

Р.И. не стал продолжать эту спорную тему, но рассказал о том, как у них на кафедре дважды завалили докторскую диссертацию какой-то чрезвычайно интересной дамы из бывшего ЦК ВЛКСМ на тему «Нравственные аспекты перестройки». Мы пришли к выводу о том, что при тайном голосовании и большом количестве членов диссертационного совета коррупция в принципе невозможна.

Потом Р.И. пустился в воспоминания о том, как после того, как его «ушли» из ЦК КПСС, он некоторое время, почти год, был деканом философского факультета МГУ. Но Александр Яковлев звонил чуть ли не каждый день и всё же добился его переизбрания, хотя в МГУ долго сопротивлялись его давлению.

– Однако вы удостоились большой чести, – заметила я.

В день рождения Р.И. 25 марта я забежала к нему с дарами, чтобы поздравить с 82-летием. Он ждал каких-то своих знакомых, и я сразу же ушла. А сегодня поинтересовалась, разобрался ли он с моими подарками? Зная о его увлечении собиранием воинских наград, я подарила ему книгу о российских наградах с хорошими цветными иллюстрациями. Многие из этих наград есть и в его коллекции. Орден Святого Владимира двух степеней он получил из рук ныне покойного митрополита Волоколамского и Юрьевского Питирима (Нечаева), когда работал в Идеологическом отделе ЦК КПСС. Р.И. познакомился с митрополитом Питиримом, когда возглавлял делегацию в ФРГ для встречи с германскими социал-демократами и христианскими демократами. Это была очень деликатная миссия, порученная ему Андроповым для прощупывания почвы для сотрудничества социал-демократов ГДР с аналогичными партиями ФРГ с перспективой будущего объединения двух Германий на парламентской основе. К сожалению, из-за неожиданной болезни и скоропостижной смерти Андропова эта инициатива, задуманная ещё при жизни Иосифа Сталина, не получила развития. Но Р.И. после поездки в Германию поддерживал очень добрые отношения с митрополитом Питиримом вплоть до его безвременной кончины в 2003 году.

Я также сообщила Р.И. последние новости о процессе в Тверском суде по иску Евгения Джугашвили к Государственной Думе, которая в своем заявлении назвала И.В.Сталина виновным в расстреле польских офицеров в Катыни.

– Таким образом, Государственная Дума пересмотрела решение Международного суда в Нюрнберге, который признал виновным в этом Геринга и Йодля, – саркастически заметила я. – Это просто смехотворное заявление. И вообще согласно Конституции, Госдума может принимать заявления только по своим внутренним вопросам. Поэтому её заявление по Катыни не имеет никакой юридической силы. Видимо, наш президент Дмитрий Медведев очень хочет помириться с поляками. Благодаря ему Дума и села в лужу. К сожалению, Тверской суд отклонил иск Джугашвили. Но одновременно признал, что расстрел поляков происходил в сентябре 1941 года. То есть это было тогда, когда в Катыни были немцы. Что и требовалось доказать. А заявление депутатов судья сочла их личным мнением.

Накануне я звонила Р.И., но телефон не отвечал. Сегодня он сам мне позвонил и сообщил, что делал в Союзе писателей большой доклад, посвященный 90-летию избрания И.В. Сталина генсеком.

Я тоже решила показать свою осведомлённость в этом вопросе:

– Тогда казалось, что это не очень большая должность. До этого генеральными секретарями избирали всяких старух, вроде Стасовой, потому что это была чисто канцелярская работа, и никто из политиков не стремился занять эту должность. Но после запрета других партий оказалось, что эта должность – самая главная. Даже больше, чем пост, который занимал в то время Ленин – Председателя ВЦИК. Троцкий писал в своих воспоминаниях, что Сталин до этого находился как бы в тени, и они пропустили момент, когда он вышел из этой тени. Как он выразился: Сталин как будто отделился от Кремлёвской стены. Мне бы хотелось почитать ваш доклад на эту тему. Он где-нибудь опубликован?

– Да, кажется, где-то в Интернете он есть, – небрежно бросил Р.И.

Звонила по телефону Р.И.

– У вас сегодня ночью ноги не мёрзли?

– Нет, а что?

– Приснился какой-то дурацкий сон, даже не знаю, как его истолковать. Будто я укутываю вам ноги.

– О, это о чём-то говорит. Может быть, о моём душевном холоде и одиночестве? – предположил Р.И.

– Скорее всего, этот сон ни о чём не говорит, и вообще снам нельзя особенно доверять, но я решила на всякий случай вам позвонить и узнать, всё ли у вас в порядке.

– И правильно сделали, – сказал Р.И.

– Кстати, сейчас передо мной лежит газета «Своими именами», № 12 за 2012 год. Статья к 100-летию со дня рождения Всеволода Анисимовича Кочетова, бывшего главного редактора журнала «Октябрь». В ней упоминается один ваш товарищ.

– Какой такой товарищ?

– Александр Николаевич Яковлев.

Я зачитала по телефону фрагмент статьи: «В 1972 году в «Литературной газете» появилась статья «Против антиисторизма», автором которой являлся заместитель заведующего идеологическим отделом ЦК КПСС Яковлев, впоследствии ближайший помощник (или наставник) Горбачева в его разрушительных делах. Надо признать, что и до этого он активно выступал с публикациями явного антирусского направления, но данная статья действительно вызвала настоящую бурю негодования. Да, были товарищи, которые возмущались, но при этом ничего не предпринимали или не имели никакой возможности повлиять на ситуацию. А вот главный редактор «Октября» сразу поднялся на борьбу с Яковлевым и его окружением, хотя мог промолчать, и не только сумел объединить в этом процессе представителей различных творческих союзов, но и направить их деятельность в нужном позитивном направлении. Известные в стране литераторы, художники, архитекторы, композиторы и другие крупные работники культуры начали писать письма в ЦК КПСС с требованием отстранить Яковлева от его работы. В итоге произошло то, что казалось всем совершенно невозможным – данного деятеля сняли с должности и отправили послом в Канаду, даже член политбюро Суслов не смог его отстоять. Но и для Кочетова эта борьба не прошла бесследно. Сторонники Яковлева развернули против него враждебную кампанию, стали писать надуманные доносы, дискредитировать в печати, и в 1973 г. сердце писателя не выдержало… «Октябрь» после его смерти начал всё больше сдавать прежние позиции, и сейчас уже никто не вспоминает об этом журнале. После того, как Яковлева вернули в Москву и избрали в члены Политбюро, он рассадил своих ставленников в средствах массовой информации, которые начали поливать грязью неугодных ему общественных деятелей, и в том числе особенно рьяно обрушились на покойного Кочетова. Но, как сказал Александр Невский, «Не в силе Бог, а в правде». К сожалению, второго Кочетова во время перестройки не нашлось». Все действительно было так, как написано здесь?