Тамара Иванкова - Сага о Тамаре

Я знаю и поэтому предупредительно сжимаю ее руку, чтобы не дать ей договорить: «А потом она умерла, и все мои больничные подружки уже умерли». Мама чуть позже шепчет мне:

– Чуть не ляпнула. Смешно было бы – все мои подружки умирают, а ты дай мне телефон. Скажи, какая я стала умная и выдержанная после 86 лет? И с зятем отношения наладились, расшаркиваемся: «Здрасьте, Михал Борисович!» «Здрасьте, Тамара Ивановна». «Счастливого пути тебе, Михаил Борисович! Ангела-хранителя!» «Спасибо!» Это все потому, что я в Бога поверила, а Бог – это любовь.

Все бывает когда-нибудь в первый раз. Я раньше не знала, что есть специальное такси для перевозки лежачих больных. Подвезли из палаты на коляске прямо до автомобиля, из него вышел рослый, крепкий мужчина, наклонился к ней:

– Ивановна! Обнимайте меня за шею!

Подхватил подмышки и пересадил на носилки. Вжик, вовнутрь задвинул. 1000 рублей – и донесли на носилках и сгрузили на кровать. Правда, в куртке и головой в другую сторону получилось, да какая разница. Главное, мы дома.

Андрей, [09.01.20 12:48] Как бабушка?

Любовь, [09.01.20 12:50] Сегодня приехали с полчаса назад. Дремает, еще даже не переодела

Андрей, [09.01.20 12:48] Ну вот и дождалась, что молодые мужики носят на руках фактически)

Любовь, [09.01.20 16:30] Ходить совсем не может, даже стоять. В последнюю ночь в больнице была температура 38 и очень сильно болели колени и спина. Так схватило, я уже прикидывала, что пора, наверное, переходить на более сильное обезбаливающее. Если бы у меня был с собой налбуфин, я бы уколола

Андрей, [09.01.20 16:50] ((((

Десятое января

Я теперь совсем не могу от нее отойти, то писять, то какать, то уколы, то таблетки. Раньше она сама много делала для себя, а теперь не может и расстраивается до слез.

– Поставлю тебе ноутбук, с Андреем поговоришь.

– Внучок, я дома! Еще поживем! Кстати, 31 декабря я вопреки традиции выпила коньячка. Люба купила хороший, настоящий армянский, уговорила меня попробовать. И вот. Первого числа кровотечение. Вот что значит, надо пить водку!

У меня есть полчаса для хозяйственных дел. Звонит мне по телефону. Прибегаю:

– Что случилось?

– Я на горшок слезла, а подняться не могу.

И у меня не хватает сил ее поднять. С полчаса возилась, кантовала ее, потом кое-как ей штаны натянула и позвала Мишу, вдвоем ее, как кулек, закинули на кровать.

Год назад, когда у нее первый раз было кишечное кровотечение, я была в шоке. «Берите перчатку и засовывайте ей палец в задний проход». Я до сих пор не понимаю, зачем врач скорой помощи так сказала? Все, кому я потом рассказывала, были в недоумении: «Они должны сами все делать». Но этим самым она провела как бы «инициацию». После такого действа я уже не боялась ни «полной жопы крови», ни памперсов, ни подмывания. В ответ на мое: «Она не дойдет до туалета» санитарка отрезала: «Я на нее памперс надену». Из ее уст это прозвучало, как наказание. Мол, не будет хорошей девочкой, отлуплю. «Как?! – думала я. Это же унизительно. В памперсе. Она такая гордая и сильная женщина (в прошлом!) и лежать при полной памяти в гомне по лопатки». А оказалось, что памперс – это спасение, как раз аккуратность и чистота. Я спала с ней валетом на одной кровати, и это окончательно притупило мою брезгливость. Я убирала за ней дома из горшка, купала, стригла.

– Мама, что ты Сашеньку в заблуждение ввела? Она со мной спорит, говорит: «Люба, ты Томочкина мама! Мне Томочка сказала!»

– Люба, чем дальше, тем больше я чувствую себя твоим ребенком. Как дети: «Мама, на ручки!». Когда ты дома, я спокойна, а когда тебе надо уйти, у меня такая тревога…

– Мы все надеемся, что ты после больницы восстановишься, как в прошлый раз. Ты даже вокруг дома ходила летом.

«Не давай бабушке залеживаться», – напутствие Никиты я повторяю и в шутку, и всерьез.

– Ничего, приспособимся! Давай пересядем к столу.

С большим трудом и моей помощью на подкашивающихся ногах прошла буквально три шага от кровати до стола, покушала и потом назад. Переступает почти на весу:

– Любочка, мне очень тяжело! Отстань.

Я ненадолго отстаю и с ужасом думаю: «Как я могу от нее отойти? Ни ночью, ни днем». Зайду – спит, загляну – спит. «Я не спала!» Я улыбаюсь: «Ну, конечно!»

– Ты сегодня молодец! Скажу твоим внукам, что бабуля молодец! Столько прошла! Для них это равносильно полумарафону! А я говорила тебе, что я тебя люблю? Так вот, я тебя люблю. Ты – моя героиня.

Татьяна, [10.01.20 12:48] Бабушка сильно похудела?

Любовь, [10.01.20 12:49] Ну дряблая кожа на руках, шее и животе, а ноги светлые и попа крепенькая, спина гладкая. Я уколы делаю и говорю – попа хорошая! А она смеется – большая? Не промахнешься. Конечно, уже совсем не такая большая)

Татьяна, [10.01.20 12:50] Когда мы с Андреем познакомились, она была очень полная

Любовь, [10.01.20 13:05] Да, как колобок, что в длину, что в ширину)) До 95 кг доходило. А сейчас у нее 56. Но она очень медленно похудела еще до болезни

Татьяна, [10.01.20 13:15] Позвонить ей?

Любовь, [10.01.20 13:16] Нет, она сегодня совсем не в настроении

Полгода назад я узнала, что у нее рак. Не буду растекаться по подробностям, но догадались о ее диагнозе практически случайные люди, а совсем не те врачи, которые могли и должны были обратить внимание. С одной стороны, я очень благодарна медикам за их труд, но часто приходилось сталкиваться с их равнодушным, пренебрежительным и даже хамским отношением.

Я сидела в кабинете у онколога со спазмом в горле и набегающими слезами, а она терпеливо объясняла:

– У нее разрушается позвоночник, двух позвонков практически нет и процесс идет. Возраст, слабое сердце, операция невозможна. Химиотерапию или лучевое облучение она тоже не выдержит. Что Вы ей сейчас колете?

– Обезбаливающее. Вольтарен или диклофенак. Терапевт назначил. Как только кончается действие укола, боль зверская.

– Бедняжка. Вольтарен, который Вы сейчас делаете, может вызывать желудочно-кишечное кровотечение. Я выпишу рецепт на опиодный анальгетик, но учтите! Терпите до последнего, иначе быстро наступает ухудшение. И не надо ей говорить. Сам диагноз убивает больше, чем болезнь, человек опускает руки.

Я купила лекарство, прочитала инструкцию, о ужас! Там такие побочные эффекты! И остановка дыхания может быть, и аритмия, и замедленное сердцебиение, тошнота, головокружение, понос, и некоторые лекарства в сочетании с ним, например, обычный лоперамид, может вызвать непроходимость кишечника.

«Какая злая боль!» – говорила она. И плакала. А я не могла себе позволить плакать. На моих запасах, на моей силе духа должны были удержаться мы вдвоем и не упасть в отчаяние и боль. Я сознательно не записывала, не вела дневник, чтобы сгустки этого негатива не жгли и не убивали равновесие и спокойствие. Мы должны были выстоять и победить. Один только раз. Ей было так больно! Я видела это, как боль скрутила ее щипцами, клешнями. «Мамочка!»