Вадим Климов - О культуре в Барнауле. Том №2. 2006 г.

Последняя рюмка, могла быть лишней. Может быть, я расслаблялся, потому что не было чужих. Актерская среда Барнаула для меня была родная. Кажется, в этом 2006 году меня задержала полиция. Эту историю надо вспомнить. По окончанию «Капустника», который был в старом здание Молодежного театра, мы небольшой компанией решили добираться домой пешком. Я и мои подружки Елена Сергеевна и Нина Осиночкина жили в одном районе, на пл. Октября. Идти не далеко. Но мне нетрезвому очень захотелось в туалет, я зашел за гараж во дворы дома на пр. Калинина, а когда выходил меня ждали полицейские.

Я попросил дам не ждать, а сам отправился в отделение. Успел позвонить Андрею Петрову, журналисту, который вел Милицейскую программу. Мои друзья подняли шум, звонили дежурному по городу. Я вспомнил. Это было не 2006 а намного раньше. Я работал еще в телекомпании АТН. Но все равно расскажу. Директор компании Юрий Владимирович Мосолов звонил в отделение, ему сказали, что меня отпустили. На самом деле я провел ночь в участке, а утром меня отвезли на административный суд и присудили штраф. Дурацкая история. Надо меньше пить.

Мы знаем, что такое натюрморт, это изображение предметов. Как отдельный жанр он зародился, примерно в XVI веке, но расцвета достиг, несомненно, в XVII в голландской живописи. Они превратили его в автономный жанр.

А вот о чем с тех времен забыли, так это о том, что до средневековья изображение предметов интерпретировалось символически, строго говоря, в каждом натюрморте глубокий подтекст и скрытый смысл.

Почему к XVII веку особое значение получил натюрморт и почему, именно голландцы ценили в нем конкретность, и моралистический аспект. Есть, предположение, что художественная культура подобная голландской, где такие жанры как натюрморт отличались простотой и внешней непритязательностью, могла родиться благодаря буржуазной этике или той, что стремилась, ограничиваясь скромными средствами выразить более глубокое содержание. Ключевые слова – буржуазная этика, скромные средства, глубокий смысл.

Сначала в процессе эволюции оставили смысл и уже к XVIII в. появилось понятие – барокко. С французского приблизительно, всякое проявление искусства не отвечающее классическому вкусу, то есть «не соответствующие правилам, слишком преувеличенное». Далее отошли от скромных средств, когда изображение выдерживалось в гармониях коричнево-серых тонов, а освещение усиливало впечатление глубины. И вот в конце ХХ века современные принципы натюрморта кристаллизировались, осталась «Буржуазная этика».

А теперь о сегодняшнем герое. Павел Брытков скромный мастер натюрморта, проживающий и творящий в Барнауле. Он выставляется, но не размахивается на грандиозные проекты, наверное, успешно продается. И будем думать, уверено себя чувствует в художественном пространстве алтайского искусства, оттого что классических натюрмортов у нас пишут не много. Вот букеты, это излюбленная тема.

Брытков интересен своим устремлением к истокам жанра и поэтому я так углубился для начала в историю искусств. Можно сказать, что его творчество отмечено тонкой передачей игры света, что его отличает концепция композиций, в которой он отвергает барочную пространственную экспансию и поддерживает вертикаль, выделяя в тоже время диагональ. Его работам присуща строгость рисунка, утонченность и геометрическая упорядоченность. И, как правило, в знаковых полотнах спокойная сдержанная цветовая палитра. Об этом можно говорить, не забывая голландцев. А посмотреть работы Брыткова можно в галереи «Кармин».

Милое обаяние буржуазии господа.

Павел, как только набрался мастерства, как только из его композиции перестали вываливаться предметы, что в начале творческого пути случалось часто, приобрел высокомерие. Это никому не мешало, но выглядело смешно. Он единственный художник, который удовлетворяет в Барнауле спрос на классический натюрморт в голландском стиле. Наверное он расстроился когда в арт галерее Щетининых появились работы в таком же стиле неизвестных художников из Москвы. Такой он арт рынок.

Русский камерный оркестр. Смотришь на них и хочется воскликнуть, так по-русски: «Во, наяривают». Но я понимаю, что такое эмоциональное выражение не подходит для формата передачи пропагандирующей искусство.

Как смело, ярко, эмоционально звучит оркестр. Какой разнообразный репертуар: Бах, Моцарт, Старинный русский романс, и здесь же Астор Пъяццолла. От менуэта из сюиты «Си минор», до мелодии из кинофильма «Беглецы» исполняет этот оркестр. Чем они подкупают публику я не знаю, но на каждом их концерте зал переполнен.

Берет за душу это звучание, трень – брень балалайки, это какой то момент таинства, скорее всего, это историческая память. Так сильно прирос к нам, всей своей широтой, баян. Этот инструмент, за последние 50 лет, стал народным, сейчас наблюдается некий спад интереса, но это временно, баян свое возьмет.

Со стороны, кажется, что оркестр живет самодостаточно, как устойчивый коллектив. Не случается здесь потрясений как в симфоническом, нет проблемы с концертной площадкой как у оркестра «Сибирь». Думаю, это заблуждение, не просто оркестру существовать в помещении администрации Октябрьского района, не свое это место. Видимое благополучие, прекрасная программа, радующая поклонников, это господа и дамы, называется профессионализм. Все для публики, все для искусства.

О, наяривают.

Впервые я столкнулся с таким явлением, закрытая для публичного просмотра выставка. Один известный деятель местного альтернативного искусства, как теперь чаще говорят – актуального, а раньше называли неформального, устроил тайный просмотр.

Я хорошо его знаю и без особого повода на такой шаг он бы не пошел. Весомое предложение исходило от одной западной галереи, известной в узких кругах современных художников и искусствоведов. Просили не распространяться, но могу сказать, что галерея мирового значения, имеет филиалы в нескольких странах.

Сотрудников этого учреждения заинтересовал жесткий подход автора к общественной марали, умение автора, погружаясь в сложные социальные вопросы, сохранять художественность в таком нередком жанре коллажа.

Коллаж этого художника, крепкая сатира, здесь нет и намека на плоский современный юмор, это жесткий стеб, это саркастическая ухмылка, в адрес пошлости и пассивности массовой культуры.

В настоящий момент, в нашем городе, это единственный автор, который смеет быть острым и жестким, а не плоским салонным конъектурщиком.

Выставку посетило всего 4 человека, она уже закрыта, но в этом художественном сезоне, это пока самая актуальная акция. Имя художника, я могу открыть. Его зовут Андрон.

Читать дальше