Ислам Узалов - Взгляд. Записки современника

Одно из редких зданий со сверкающими чистотой окнами, не «украшенное» разнокалиберными вывесками, табличками и наклейками я обнаружил у Аничкова моста – на углу Невского и Фонтанки.

Аж залюбовался им.

В сравнении с многими другими может оно и не слишком большой шедевр архитектуры, но сильно выигрывало своей ухоженностью. Пригляделся.., а на первом этаже объявление – сдаётся в аренду.

Всё понятно – отреставрировали.

А через полгода его, скорее всего, ждёт та же участь, что и его чумазых, неопрятных соседей.

Хоть и не на Невском, но последнюю кляксу в прогулке поставил Конституционный суд.

Отреставрированное здание Сената «украшали» две чёрные заплатки по обе стороны входа, извещающие, что это и есть он – Конституционный суд.

Возможно, где-то вывески и смотрелись бы, но здесь ими размерами и дизайном настолько диссонировали с цветовым решением фасада, что не выдерживали никакой критики.

И что может подумать сторонний человек о владельце такой «визитной карточки»?

Интересно, городская чиновничья братия хоть иногда проезжает по Невскому проспекту?

А как насчёт депутатов городского Заксобрания?

Они что, тоже ослепли?

А коренных питерцев, как известно, трепетно относящихся к своему городу, это никак не задевает?

Или они уже на всё махнули рукой – бесполезно?

Так вот, «если бы директором был я», убеждён, в течение пары-тройки месяцев сумел бы привести проспект в приличный вид.

При этом не потратил бы из городского бюджета ни одной копейки.

– Как?

– «Элементарно, Ватсон».

Прежде всего, с треском уволил бы руководителей служб, ответственных за облик города вообще и проспекта в частности. Одновременно издал бы указ (приказ, постановление…) – если, конечно, такового ещё не существует – которым:

1.Запретил бы установку любой рекламы без согласования с этими самыми службами.

2. Приостановил бы действие всех ранее выданных разрешений до проведения ревизии вывесок на предмет их гармонии с окружающим пространством.

(Если что не так – максимум в месячный срок снять и, согласовав, где положено эскизы, установить новые.)

3. Запретил бы вывешивать на окна что-либо кроме занавесок или штор, цвета которых должны быть согласованы со структурой, ответственной за внешний облик города.

4. Потребовал бы от владельцев зданий в недельный срок вымыть все окна (хоть самим, хоть обязав арендаторов) и в дальнейшем, чтобы они всегда блестели.

5.Объявил бы вне закона разнокалиберные бумажные объявления, которыми обклеено на проспекте всё, что только возможно.

Нарушаешь – крупный штраф. (Адреса и телефоны на объявлениях указаны.)

6.Контроль возложил бы на себя самого и обеспечивал бы его, проезжая по проспекту хотя бы раз в неделю. Даже не выходя из служебного автомобиля. Всего-то 10—15 минут.

А ещё потребовал бы от чиновников передать всем тем, кто не будет соблюдать эти предписания, что очень плохо буду думать о них… Со всеми вытекающими последствиями.

БЕСПРИЗОРНАЯ СОКРОВИЩНИЦА

Эрмитаж – гордость Санкт – Петербурга и России, свидетельство того, что и мы находимся в фарватере мировой художественной культуры. Той, в короне которой сверкают уникальными бриллиантами Лувр, Британский музей, Метрополитен, Прадо…

По качеству коллекции и её размерам наш музей, безусловно, является драгоценностью такого же уровня.

Лично я всегда стремлюсь и одновременно опасаюсь его посещать, потому что хождение по бесконечным анфиладам выматывает физически и эмоционально.

К финишу чувствуешь себя выжатым лимоном.

В этот раз я решил поступить умнее.

– Иду свеженьким без оглядки к Рембрандту, потом сразу на третий этаж к Матиссу. И всё.

Гладко было на бумаге…

Пока добирался до голландца, взгляд цеплял то один экспонат, то другой…

Невольно останавливаешься…

Короче, пришёл не таким уж и свеженьким, но всё-таки посвежее, обычного…

Дальше – Матисс.

А для этого нужно, помимо прочего, пройти ещё и через несколько залов импрессионистов.

И как устоять?

Еле дополз до цели, а смотреть уже нет никакого запаса прочности.

Опустился на скамью в середине зала и тупо смотрю в пол. Но боковым зрением улавливаю яркие тона картин, висящих на стенах.

Это даёт неожиданный эффект.

В мозгах чувствуется просвет да и усталость понемногу отступает.

Видимо, сказывается аура, создаваемая ими.

Не зря художник считается мастером, который в своих творениях добивался поразительных результатов в передаче эмоций через цвет.

Встаю и подхожу к картинам…

После Матисса, уже не такой, как обычно измотанный, иду к выходу.

Теперь о ложках дёгтя.

Двигаешься к входу музея вдоль фасада, обращённого к Дворцовой площади, и невольно обращаешь внимание на цоколь и нижнюю часть белых колонн здания.

Всё какое-то серое от грязи, облупленное, потрескавшееся, выщербленное.

У амбара сколько-нибудь приличного хозяина, думаю, вид и тот будет получше.

Интересно, при батюшке-царе было также или нет?

Подходишь к иной картине и никак не можешь найти ракурс, с которого можно её рассматривать.

Освещение смонтировано настолько бестолково, что с какого угла не посмотришь везде слепящие глаз блики.

А есть и такие, рамы которых, опять же, «благодаря» освещению, бросают полоску тени на саму картину, отсекая этим её часть. Ну, и соответствующий результат.

Удивляет количество картин в потрескавшихся или, хоть и в позолочённых, но грязновато выглядящих рамах.

Я, конечно, не великий специалист, но мне кажется, что усилий, потраченных на реставрацию иной картины, хватило бы на то, чтобы привести в порядок рамы всех картин Эрмитажа.

А квиточки на писчей бумаге с указанием названий и авторов, чем-то напоминающие своим видом те, которыми обклеен Невский проспект?

«Пришпандоренные» рядом с картиной или скульптурой, они, вдобавок ко всему, кое-где уже начинают отклеиваться от поверхности?

Ну, почему нельзя заказать оптом или изготовить в собственных мастерских что-то более приличное для шедевров стоимостью в миллионы или даже сотни миллионов долларов? Неужели они не заслуживают табличек, хотя бы качества визиток, каждая из которых обойдётся максимум в полдоллара?

А трещины на поверхности стены между бесценными картинами Рембрандта «Портрет старушки» и «Портрет старика – еврея»?

Разве какой-нибудь ученик реставратора не в состоянии затереть их в течение 15—20 минут?

Особая песня – пожелтевшие полоски бумаги, которыми обклеены белые оконные рамы музея (я совершенно случайно, выглядывая в окно, обратил на это внимание и был поражён).

Что за убогость?

Неужели человеческая мысль не придумала ничего другого, более подходящего, чтобы закрыть или уплотнить щели между рамой и коробкой?