Максим Сазонов - Как я выжил в Японии. Записки инопланетянина

Зря она это сказала. Угадайте, какова была следующая фраза бабушки С.? Угадали. Естественно, она ответила: «А чего его искать, вон он сидит…»

Предпринимая тщетные попытки провалиться хотя бы под пол, «он» в это время, высунув язык, старательно изображал вид, что ничего, кроме вот этого конкретного иероглифа, не видит, не слышит, и вообще в мире больше ничего не существует.

Как назло, это был иероглиф «свадьба». На полном серьёзе. У сэнсэя вчера, видимо, было свадебное настроение.

Немного о каллиграфии. С., конечно, всегда говорила, что у иероглифа есть ритм. Я как-то всегда это теоретически, абстрактно понимал. А вчера я, по-моему, поймал это ощущение. То же самое, как при игре на пианино, когда тебя так затягивает, что даже отвлечься не можешь. Не можешь даже оторвать кисточку, чтобы макнуть её в тушь. Интересное такое ощущение. И, кстати, я очень много общего замечаю между игрой на пианино и каллиграфией.

На каком-то субъективно-эмоциональном уровне мне кажется, что это практически одно и то же. Я стал гораздо лучше понимать выражение, что линия, как звук: раз проведя, её уже нельзя изменить, как и вылетевший звук. Но всё не так просто, потому что и внутри ты чувствуешь то же самое, извлекаешь ли звуки из инструмента или водишь кисточкой по бумаге. Никогда бы не подумал. Каллиграфия как-то заставляет меня переоценить, проанализировать свои внутренние ощущения. Сложно говорить словами о таком непонятном предмете, но она как бы в свою очередь извлекает из меня какие-то эмоции, какие-то чувства, некоторые из которых я даже не знаю и не понимаю, что это такое.

Теоретически можно много об этом рассуждать, что я раньше с успехом и делал, но на практике всё в разы сложнее и интереснее. Пока не попробуешь – не поймёшь, наверное. Но в качестве инструмента для самопознания – изумительная вещь. Может быть, поэтому и говорят, что это одна из форм медитации?

Выходные – зло. Страшное зло. Спасло то, что в субботу был рабочий день, иначе всё было бы ещё хуже.

Меня постепенно затягивает общество потребления – медленно, но верно я превращаюсь в типичного японского обывателя, который всю неделю вкалывает на работе, а в выходные носится по магазинам. Это ужасно.

Поначалу, когда я только приехал, я смеялся над тем, как выглядят люди в метро в будни и выходные. В будни это такие непробиваемые морды, утром и вечером, в выходные – обвешанные пакетами и упаковками, с какой-то дикой жаждой покупок в глазах потребители. Сейчас мне уже не смешно. Я чувствую себя частью всего этого, и от этого делается страшно.

В Н-ске было проще. Там, во-первых, покупать было нечего, во-вторых, даже то, что было, покупать хотелось не сильно. Тут хочется всё. Человеку, придумавшему рождественские скидки, надо вырвать… зубы. А человеку, придумавшему распродажи в специализированных магазинах, зубы надо вырвать все! Пассатижами! Без анестезии! К покупкам мы ещё вернёмся. Первые эмоции я выплеснул, теперь по порядку.

В субботу мы работали. У нас было одно классное мероприятие, собравшее в стенах офиса всех генконсулов, консулов, почётных консулов, торговых представителей и прочих представителей разных представительств, имеющихся в Саппоро. Всего 9 стран, а также 50 детей в возрасте 12 лет и их родителей. Несмотря на всё это – было весело. Вечером мы пошли ужинать с тётушкой В., ужинали мы так долго, что я опоздал на последнюю электричку, и домой пришлось топать пешком в полпервого ночи. Благо в субботу на улице был ноль.

Вчера, как обычно, я подписывал новогодние открытки. Это у меня такое развлечение последний месяц.

Кстати, про открытки. В субботу я чуть не поседел и трижды перекрестился, что ещё не успел их отправить. Я просто феноменальный чудак/счастливчик (нужное подчеркнуть). В тексте почти 50 открыток я по привычке, совершенно случайно, в одном слове поменял местами две буквы. Не заметь я этого, думаю, мне бы это припоминали весь следующий год, а возможно, и всё время моего нахождения в Саппоро. Те, кто не лопнул бы от смеха и нашёл в себе силы вылезти из под стола хотя бы на второй день, конечно. А мне бы точно пришлось делать харакири от стыда. Ибо место фразы «спасибо, что так обо мне позаботились», у меня получилось «спасибо, что кое-как обо мне позаботились». Подозреваю, что новогодняя открытка с таким текстом ввергла бы японцев в состояние тяжёлого шока.

Итак, писал я открытки вчера до обеда, потом решил пройтись по магазинам (мне нужен был только чай) и заодно купить какую-нибудь простенькую, недорогую, но натуральную меховую маленькую кисточку. Потому что у меня была только одна, она была толстовата и нейлоновая. Не самый удобный инструмент. Это как плоской отвёрткой выкручивать крестовый шуруп. Можно, конечно, но крестовой удобнее.

Я купил чай. Много чая. Очень много чая. И зашёл в магазин причиндалов для каллиграфии. Вот тут-то я и попал на «рождественские распродажи». Короче, я купил 5 кисточек. Из которых три обошлись мне чуть больше, чем в 7000 йен.

Я понимаю, что покупай я их по их настоящей цене, они обошлись бы мне почти в два раза больше, но по их нормальной цене я бы их скорее всего никогда и не купил. Но и трезво поразмыслив, отдать почти 3000 рублей за 3 кисточки. Дома бы я на такое никогда не отважился. Ну да, опять же это были не самые дорогие кисточки… далеко не самые дорогие, но как-то вот так… Кроме этого, я взял ещё туши, ну и так… по мелочи… кхм…

Каждые выходные я убеждаю себя, что если я буду так ходить по магазинам, то мне придётся опять кушать один рис, и чувствую я, этот момент не за горами.

Вчера в метро я был снова приятно удивлён. Стоявший рядом со мной парень примерно моего возраста, а может, и не моего, определять его на глаз здесь у меня не получается. Я всегда ошибаюсь минимум лет на 5, а то и гораздо больше, бывало, что и на 10 ошибался, так вот, этот парень читал книгу. Само по себе это не удивительно. В метро Саппоро читают многие. Очень многие. Это сразу бросается в глаза. Читают всегда книги. Читают больше, чем в метро Новосибирска. Даже если ему нужно проехать 2 станции, он будет читать книгу, ожидая поезда, в поезде, стоя на эскалаторе, каждую свободную минуту. Это тоже слегка порушило мои стереотипы о японцах как о существах, книги не читающих.

Вот в Токио совсем другое дело. Там мало кто читает, как мне показалось в этот раз. Те же, кто читал – читали, как и положено японцам, с планшетов, как и положено японцам, порномангу, которая, благополучно отражаясь в ночном окне за спиной читавших, доставляла удовольствие всему вагону. Таких на вагон было трое. В Саппоро читающих я насчитывал от 3 до 8 человек в любое время в каждом вагоне.

Ну так вот, товарищ, возможно, примерно моего возраста читал «Преступление и наказание». Захотелось пожать его мужественную руку.