Евгения Горожанцева - Вирусы и Демоны

«…по народному убеждению собака одарена чрезвычайно-тонким чутьем и острым зрением: она узнает присутствие нечистых духов, чует приближение Чумы и Смерти и кидается на нихъ как верный страж домохозяина и его семьи. Когда собака воет – это считается знаком, что она видит Смерть. Отсюда возникли поверья, что Чума боится собак, что у петухов она отымает голосъ и вырывает хвосты, и что там, где владычествует нечистая сила смерти и зараза, уже не раздаются ни петушиный крик, ни собачий лай; согласно с этими, вышеприведенные малорусские заговоры отсылают сестер-лихорадок и другие болезни в те пустынные страны, где не слышится ни пения петухов, ни лая собак, ни церковного звона, т. е. собственно в царство туч, оцепененных холодным дыханием зимы (в вертепы северного ада).

Рассказывают также, что Чума не любит кошек и при удобном случае убивает их <���…>. В давнее время, по словам болгар, кошка была старшею сестрою Чумы и часто била ее; теперь же, при появлении моровой язвы, кошки прячутся от нея в печах. Любопытно, что чехи, для излечения детей от сухотки, купают их в ключевой воде вместе с собакою или кошкою.

<���…>

О чуме рогатого скота русские поселяне рассказывают, что это безобразная старуха, у которой руки с граблями; она называется Коровья или Товаряча Смерть и сама редко заходит в села, большей частью ее завозят. Показывается она преимущественно осенью и ранней весной, когда скотина начинает страдать от бескормицы и дурной погоды. В Феврале-месяце, но мнению крестьян, Коровья Смерть пробегает по селам – чахлая и заморенная.

Коровья Смерть нередко принимает на себя образ черной собаки или коровы, и разгуливая между стадами, заражает скотъ. … ее называют Морною коровою 7 7 Афанасьев, А. Н. Поэтические воззрения славян на природу: опыт сравнительного изучения славянских преданий и верований, в связи с мифическими сказаниями других родственных народов / А. Н. Афанасьев. – М.: Издание К. Солдатенкова, 1865—1869. – 111 с. .

Во время эпидемий чумы люди предпочитали реже открывать окна. Причина – смертоносный воздух. Считалось, что разгневанный на людей Бог использует небесные светила, которые в свою очередь отравляют воздушные массы, и ветер стремительно разносит заразу. Для защиты от болезни люди использовали сильные запахи, перебивающие чумную отраву.

«Когда туманные испарения и гнетущая духота зноя отравляют воздух – внезапно появляется зараза, и направляя путь свой чрез населенный местности, похищает жертвы за жертвами» 8 8 Афанасьев, А. Н. Поэтические воззрения славян на природу: опыт сравнительного изучения славянских преданий и верований, в связи с мифическими сказаниями других родственных народов / А. Н. Афанасьев. – М.: Издание К. Солдатенкова, 1865—1869. – 102 с. .

Впоследствии во время разгара чумных эпидемий в Москве и других городах закладывали все двери и все окна зданий, в надежде, что смертоносный ветер не сможет «просочиться» и болезнь минует обитателей. Также на дорогах возводились крепкие заставы.

«Чтобы сберечь государя и войско, поставлены были крепкие заставы на Смоленской дороге, также по Троицкой, Владимирской и другим дорогам; людям, едущим под Смоленск, велено говорить, чтобы они в Москву не заезжали, объезжали около Москвы. Здесь в государевых мастерских палатах и на казенном дворе, где государево платье, двери и окна кирпичом заклали и глиною замазали, чтоб ветер не проходил; с дворов, где обнаружилось поветрие, оставшихся в живых людей не велено выпускать: дворы эти были завалены и приставлена к ним стража» 9 9 Соловьев, С. М. История России с древнейших времен. Сочинение в 18 книгах / С. М. Соловьев. – М.:Голос; Колокол-пресс, 1990. – 605 с. .

«Поляки уверяют, что Моровая дева разъезжает в двухколесной повозке; а лужичане рассказывают о невидимой колеснице, которая с грохотом носится по улицам в двенадцать часов ночи, и в том доме, возле которого она остановится, непременно кто-нибудь да сделается добычею смерти.…

Потеряв во время моровой язвы жену и детей, русин покинул свою хату и ушел в лес; к вечеру он развел огонь, помолился Богу и заснул. В самую полночь его разбудил страшный шум: издали неслись нестройные, дикие крики, слышались дудки и звон бубенчиков. … На высокой черной колеснице ехала Чума, сопровождаемая толпою чудовищ, стаею сов и нетопырей. Свита ее с каждым шагом более и более умножалась, потому что все, что ни попадалось на пути, даже камни и деревья превращались в чудовищные привидения и приставали к поезду. Когда вереница поравнялась с разведенным костром, Чума затянула адскую песню. Подолянин хотел было с испугу ударить в ближайшее к нему приведение топором, но и топор вырвался из его рук, превратился в живое существо на козьих ногах и понесся вслед за демонским сборищем. Подолянин упал без чувств, и когда очнулся – на небе уже сияло солнце; платье его было изорвано в лоскутья а топор лежал переломленный» 10 10 Афанасьев, А. Н. Поэтические воззрения славян на природу: опыт сравнительного изучения славянских преданий и верований, в связи с мифическими сказаниями других родственных народов / А. Н. Афанасьев. – М.: Издание К. Солдатенкова, 1865—1869. – 111 с. .

Browne, Hablot Knight. A train of Ghosts. 1865. Robarts Library. (Public Domain).

Несмотря на то, что в народном сознании сама чума отождествлялась с женским образом, считалось, что ее олицетворением может быть кто и что угодно – в том числе и «моровая корова», и поп, и даже дворянин. О последнем свидетельствует случай, рассказанный В. Б. Антоновичем в книге «Колдовство» 11 11 Антонович, В. Б. Колдовство / В. Б. Антонович. – СПб: Типография Киршбаума, – 1877. – 105—112 с. .

В 1746 году до жителей села Гуменнец (Подолия) долетел слух, что в их краю свирепствует моровая язва. Желая обезопасить себя от заразы, они организовали крестный ход по своим полям. В это время у дворянина Михаила Матковского, проживавшего в соседнем селе, пропали лошади, и он тут же, посреди ночи, отправился их искать. Жители села Гуменец, совершавшие крестный ход, наткнулись на странного незнакомца и, ни секунды не раздумывая, решили, что это и есть моровая язва. В тот же миг парубки накинулись на упыря и жестоко его избили. Полумертвый Матковский сумел добраться до дома, но как только это произошло, вооруженная толпа из Гуменнца окружила его жилище. Выломав двери, они увели «упыря» с собой. Состоялось голосование; большинство проголосовало за то, чтобы сжечь Матковского.