Юрий Воронин - Стреноженная Россия: политико-экономический портрет ельцинизма

На этих верных слуг и возлагалось принятие новой Конституции, после чего Съезд объявлялся бы неконституционным органом. Цель же ставилась более глубинная – под прикрытием «борьбы за Конституцию» ликвидировать демократический строй в России, ввести прямое президентское правление со всеми элементами диктатуры.

Еще в декабре 1992 г. Б. Ельцин обещал расправиться с парламентом. Уже тогда у него открыто прорывались диктаторские замашки. Достаточно вспомнить его выступление перед «демократами» в Доме кино, после того как Верховный Совет не поддержал его предложение перенести сроки проведения Съезда народных депутатов на весну 1993 г. Его речь транслировалась по телевидению, и зрители услышали злую интонацию, а затем увидели и упершийся в экран угрожающий перст: «Я им этого не забуду!» Только наивный, слепой или глухой человек мог не сделать выводов…

20 марта 1993 г. «главный гарант стабильности» попытался ускорить свое «указное» наступление против законодательной власти, ввести в обход законных представительных органов власти особый порядок управления страной (ОПУС). В «Обращении к народу» суть своих расхождений с Верховным Советом Б. Ельцин определил как «глубокое противоречие между народом и прежней большевистской антинародной системой». Он публично заявил, что «подписал Указ об особом порядке управления до преодоления кризиса власти». После подписания указа, подчеркнул Ельцин, любые решения органов и должностных лиц, направленные на отмену указов президента, не имеют юридической силы.

В те дни Р. Хасбулатов находился в командировке в среднеазиатских странах СНГ. На «хозяйстве» оставался я как первый заместитель Председателя Верховного Совета. После прослушивания «Обращения к народу» в моем кабинете собрались Председатель Конституционного суда В. Зорькин, вице-президент А. Руцкой, Генеральный прокурор В. Степанков, заместители Председателя Верховного Совета В. Агафонов, В. Исправников. Все пришли к единодушному мнению, что «Обращение к народу» и Указ Президента в том виде, как он его зачитал, – это откровенный государственный переворот. В этих документах Конституционный суд установил около десятка грубых нарушений Основного Закона Российской Федерации. Их осуществление привело бы к изменению политической системы и государственного строя, знаменовало переход к примитивному, неограниченному авторитаризму, восстановление в худшем виде командно-административной системы.

В этот сложный и ответственный момент мы приняли решение немедленно выехать на Центральное телевидение и откровенно рассказать народу, куда толкает страну президент и его окружение. 20 марта 1993 г. в 23.10, с трудом пробившись в прямой эфир, А. Руцкой, В. Зорькин, В. Степанков и я рассказали, в чем суть «Обращения к народу» и указа Президента.

На следующий день вице-президент, Президиум Верховного Совета РФ и Председатель Конституционного суда РФ В. Зорькин предложили президенту отменить пресловутый указ. Решительный отпор дали общественность, регионы, Верховный Совет РФ. «Всенародно избранного» не поддержали силовые министерства, Генеральная прокуратура, Совет безопасности. С призывом не допустить развала державы, к примирению и объединению всех сил на благо Отечества выступил Патриарх Московский и Всея Руси Алексий II и члены Священного Синода.

И «коллективный Распутин» отыграл назад, заявив, что Указ «Об особом порядке управления…» не был опубликован, а стало быть, и говорить не о чем. А через неделю в печати был опубликован указ Президента о необходимости координации деятельности всех ветвей государственной власти, имевший мало общего с «Обращением…» от 20 марта 1993 г.

Но окружение Б. Ельцина не смирилось. Наряду с попытками интенсифицировать разрушительные процессы в государстве и обществе они приступили к более тщательной подготовке государственного переворота.

«Распутинцы» предпринимали различные тактические уловки. Так, Б. Ельцин смещает с поста секретаря Совета безопасности Ю. Скокова, не поддержавшего 20 марта введение ОПУСа. Из правительства «уходит» Г. Хижа, имеющий тесные связи с промышленниками и набирающий вес у депутатов Верховного Совета как профессионал-прагматик. Президент пытается закрепить за собой право вмешиваться во внутренние дела и устройство республик, краев и областей, несмотря на Федеративный договор.

Или, например, план «конституционного форсажа»: немедленно принять новую Конституцию. Но подобные планы разгадывались в Верховном Совете, иногда о них сообщал кто-нибудь из команды президента. Соответственно к таким «ельцинским загогулинам» принимались адекватные меры. Так, рассылка на места по просьбе региональных властей в начале августа 1993 г. «румянцевского», а фактически президентского проекта Конституции привела к утрате инициативы по продвижению проекта Конституционного совещания. «Оптимистическое» заявление Б. Ельцина 4 августа в Орле о том, что «в сентябре мы намерены провести заключительное заседание Конституционного совещания с уже отработанным проектом, с учетом замечаний всех регионов, то есть уже парафирование проекта Конституции», опять оказалось откровенным обманом.

Чтобы развязать себе и своей команде руки в борьбе с народными депутатами РФ, Б. Ельцин выдвинул новый «аргумент»: он-де этой, действующей на то время Конституции не присягал, она якобы в результате многочисленных дополнений и изменений стала совершенно другой. Действительно, в текст Конституции, начиная с I Съезда народных депутатов РФ, было внесено немало поправок. Но почему? Да потому, что на них настаивал сам Б. Ельцин в бытность Председателем Верховного Совета РФ. Так, из 330 корректировок более 200 касались введения в Российской Федерации института президентства. А более трех четвертей всех поправок появились по инициативе президентских структур! Но публично высказанное главой государства неуважение к Конституции страны явилось своего рода сигналом для его администрации и чиновников правительства. Постоянные нарушения норм права и конституционной законности стали у них нормой, стилем работы.

Терпению общественности страны, казалось бы, приходит конец. IX Съезд народных депутатов РФ подверг резкой критике волюнтаризм и беззаконие, дал политическую оценку этим опасным шагам. Опираясь на заключение Конституционного суда РФ, Съезд поставил в повестку дня вопрос об отрешении президента от должности (импичмент) [184].

Именно осознание необходимости следовать принципам конституционной законности испугало тех, кто хотел бы и дальше разрушать основы конституционного строя. Ситуация политического банкротства подталкивала радикалов к безоглядному стремлению «взорвать» Съезд и Советы. Для давления на Съезд народных депутатов РСФСР использовались любые методы – от средств массовой информации до шантажа. Звонили вечером в номера гостиницы «Россия», где проживали народные депутаты, угрожали женам, детям. Сторонники Б. Ельцина организовывали на Васильевском спуске «пикеты». Депутаты проходили из гостиницы «Россия» в Кремль через строй оголтелой публики, которая орала, материлась, угрожала. Практически всех этих платных провокаторов депутаты знали в лицо, поскольку встречали каждый день. Но этого было мало. Для усиления нажима на народных депутатов РСФСР, на Съезд в целом еще до голосования по вопросу об отрешении президента от должности «демократы» организовали на Васильевском спуске «массовый митинг». На нем не преминул выступить Б. Ельцин. Хотелось бы напомнить наиболее яркие фрагменты его речи, чтобы сегодня с высоты прожитых лет оценить, что получил народ: