Юрий Воронин - Стреноженная Россия: политико-экономический портрет ельцинизма

«Наконец снова Москва проснулась… Сейчас Москва, москвичи решили прямым своим участием сказать свой голос в защиту первого всенародно избранного Президента России. (Возгласы: «Ура! Ура!»)

…Мы сбросили ярмо тоталитаризма. Мы сбросили ярмо коммунизма. Мы стали на путь цивилизованной страны, цивилизованной демократии.

…И национал-демократы, и другие «бывшие», как говорят, конечно, используют сейчас все силы для того, чтобы все-таки Ельцина уничтожить, если не физически, то мстить. (Возгласы: «Не позволим! Ельцин! Ельцин! Ельцин!»)

И вот сегодня вы пришли вовремя, как раз угадали тот день, когда решается судьба президента, судьба ваша, судьба России, россиян.

…Я, вы понимаете, в таком положении, что больше ничего вам сказать не могу. Только надо ждать примерно часа два-три, чтобы дождаться, когда там определится судьба. Но я должен сказать: и здесь нарушен закон, потому что специального заключения об импичменте президента, якобы нарушившего Закон, нет, а все идет от того, что я выступил и обратился к народу 20 марта. За это меня судят, за то, что я к народу обратился! (Возгласы: «Позор! Позор!»)

Не им, этим шестистам, решать судьбу России. Я не подчинюсь, я подчинюсь воле народа. (Возгласы, аплодисменты. Скандируют: «Ельцин! Ельцин! « )»

И здесь, как всегда, Б. Ельцин лукавил, да еще как! Заключение Конституционного суда по попытке введения в стране особого порядка управления страной было. Именно на его основе Верховный Совет РФ принял решение о созыве IX Съезда народных депутатов.

В чем Борис Николаевич не лукавил, так это в том, что он не хотел отдавать власть и готов был пойти даже на крайние, даже преступные антиконституционные меры.

В этой связи откровенно цинично прозвучат рассуждения Ю. Лужкова, которые он опубликовал после событий сентября – октября 93-го года. «Если возникли сомнения в действиях Президента России, в его полномочиях, – обобщает Ю. Лужков, – то надо было найти другие формы борьбы, более цивилизованные – проанализировать эти действия, сделать доклад на съезде, поставить в известность народ, провести референдум… Ан нет! Верховный Совет, совершенно не задумываясь, как россияне отреагируют на его действия, стал нападать на Президента» [185].

Какие перлы в защиту Б. Ельцина! Как будто бы Ю. Лужков жил на другой планете, не читал опубликованные в СМИ материалы Съездов народных депутатов РСФСР, не видел телетрансляции с Верховного Совета РФ, касающиеся конструктивных предложений народных депутатов РСФСР, научной общественности для выхода из сложного социально-экономического положения. Да и главного не хотел понять Ю. Лужков: импичмент в соответствии с действующей Конституцией РФ, причем исходя из заключения Конституционного суда РФ и был также попыткой дать оценку действиям президента по развалу России. Весьма трудно представить Ю. Лужкова и ему подобных этакими примитивными политиками, что они не знали о желании и народных депутатов и научной элиты о реальных путях вывода страны из кризиса. Хорошо знали и понимали, но до поры до времени, пока было выгодно, пока режим не задевал интересы конкретно каждого, их по большому счету судьба России интересовала мало: кто-то проводил прозападную политику, кто-то действовал в угоду своим личным интересам. Чем это заканчивалось персонально для бывших «устроителей и защитников ельцинизма», в том числе и лично Ю. Лужкова, читатель хорошо знает.

Импичмент, к сожалению, не прошел – не хватило каких-то единиц голосов. За своего кумира насмерть стояли такие одиозные фигуры, как Г. Якунин, Г. Старовойтова, Л. Шабад, В. Шейнис, С. Филатов… Знаю, что и многие народные депутаты, находясь 4 октября 1993 г. под танковым огнем, жалели о своих голосах, отданных тогда в поддержку Б. Ельцину.

Вообще, Конституция – материя весьма тонкая и взрывоопасная. Она зло мстит за неумелое обращение с нею. Стоило однажды заявить о «не конституционности» Конституции, о желании «подправить», «улучшить» ее – и понеслась волна субъективных толкований статей, вкусовых оценок, отказ соблюдать. А в результате полный правовой вакуум и нигилизм.

Думаю, лучше многих других это прочувствовал секретарь Конституционной комиссии Олег Румянцев [186]. Ему, социал-демократу, была не по душе Советская Конституция из-за ее якобы «идеологической зашоренности». Он мечтал о «гражданском обществе», обществе «равных возможностей», о замене Конституции РСФСР другой – по образцу конституций западноевропейских государств. Но все прекраснодушные мечты развеялись как утренний туман, когда после расстрела Дома Советов, где он мужественно держался до последнего часа, его утюжил сапог пьяного омоновца.

Конструктивные силы в Верховном Совете РФ предлагали пути выхода из того политического и социально-экономического кризиса, в котором благодаря неодемократам оказалась Россия. Прежде всего предлагалось создание нового представительного органа власти, как это было определено проектом Конституции, одобренной еще VI Съездом народных депутатов [187]. Требовалось изменить статус президента. Он как всенародно избранное должностное лицо должен обеспечивать эффективное функционирование всех ветвей власти.

Вносились предложения об изменении порядка формирования правительства. Речь шла о том, чтобы правительство создавалось на основе компромисса основных политических общественных сил, а не являлось подсобным инструментом в руках только одного лица. Причем новое правительство должно быть подотчетно исключительно парламенту. Это позволило бы сосредоточивать в исполнительных структурах всех уровней силы, заранее согласовавшие свои способы выхода из социально-экономического и политического кризиса.

В реальности же все делалось с точностью до наоборот. Так, наряду с конституционным правительством президентом была создана своя администрация, которая из вспомогательного, технического аппарата превратилась в мощное ведомство, практически узурпировав правительственные функции. И это продолжается по сей день, да еще возведенное в квадрат.

Анализируя через много лет то состояние, в котором находятся исполнительные, представительные органы власти, президент, невольно приходишь к выводу о том, насколько были правы народные депутаты РСФСР. Состояние политической и социально-экономической ситуации, даже после якобы «принятия» «демократической» ельцинской Конституции 12 декабря 1993 г., нисколько не улучшилось. Наоборот, как только олигархическая элита укрепила свои конституционные тылы, о принципе народовластия, народного суверенитета сразу же забыли. Коррупция стала одной из скреп и движущих сил жизнедеятельности государственного аппарата, своего рода действенным неформальным регулятором отношений части бизнеса и власти.