Мария Борисова - Служение Новоафонской госдаче

Как только появлялась мама, то начинала доить корову, а затем осуществляла приготовление ужина. Отец тем временем кормил и поил скотину, растапливал небольшую печь для тепла и, если выдавалась свободная минутка, то читал вслух нам, детям, различные рассказы или стихотворения. Причем любил читать произведения Николая Васильевича Гоголя и стихотворения Николая Алексеевича Некрасова про тяжелую крестьянскую долю.

Очередной трудовой день у родителей начинался очень рано, где-то примерно в три часа ночи, когда еще было темно. Топили русскую печь, чтобы приготовить еду на целый день. Мама доила корову и по сигналу колхозного пастуха выгоняла скот со двора. Пастух собирал скотину всей деревни и гнал ее на пастбище, то есть на специально отведенный выгон. Как правило, это были заливные колхозные луга со свежей сочной травой. Отец кормил и поил оставшихся в хлеву домашних животных и кур, затем шел на колхозные луга косить траву, так как утренний покос считался более плодотворным. Не зря в народе говорили: «Коси коса, пока роса». Отработав на косьбе три часа, отец приходил на завтрак домой. Обычно к этому времени еда уже была готова, и родители, позавтракав, уходили на работу. Причем, нам, детям, оставляли приготовленный завтрак на столе. Перед выходом из дома, родители всех нас, детей, будили и давали соответствующее задание на целый день. Необходимо было, встать, умыться, покушать, помыть посуду, убраться в доме, заготовить корм скотине, то есть нарвать и нарубить крапивы, а затем, если была хорошая погода и была скошена трава на приусадебном участке, заняться просушкой травы, поворошить ее, и потом уже сухое сено сгрести в копны. Это была обычная ежедневная работа и мы, дети, всегда выполняли ее безоговорочно, так как наказ родителей считался законом, не подлежащим обсуждению. А когда родители приходили с работы, то они сами убирали это сухое сено в сарай.

В свободное время мы, дети, выходили гулять на улицу, а если шел дождь или была очень плохая погода, то находились дома. Во время нахождения на улице, увлеченно гоняли мяч или играли в городки. Часто ходили на луг за цветами, реже в лес за ягодами и грибами, или для заготовки на зиму березовых веников. Находясь в лесу, иногда наблюдали интересную картину: испуганный заяц пробегал по зеленой опушке, птицы шумно взлетали с деревьев, дятел стучал по дереву, даже при небольшом ветре слышался шелест листвы. В лесу было спокойно, воздух чистый, веяло прохладой. В те далекие годы, совсем не было ни какого страха ходить в лес.

В теплые солнечные дни ходили в деревню Плесково на речку купаться. Это где-то, примерно, четыре километра от нашей деревни. Родители не запрещали. Причем дети ходили одни, без сопровождения взрослых. О таком спокойном времени сейчас можно только помечтать. Никакого разбоя и хулиганства в деревнях и в помине не было, и поэтому родители за своих детей были совершенно спокойны.

После дождя, у себя в саду, дети собирали яблоки, упавшие от ветра на землю. Причем в летнее время мы, дети, в основном больше питались фруктами и овощами. Смородину и крыжовник ели прямо с куста, а огурцы и морковь, вообще, ели непосредственно с грядки. Большим лакомством для детей был поспевший мак: срывали уже созревшие коробочки, раскрывали их и содержимое, то есть черный мак, съедали на месте.

Летние месяцы, когда были каникулы, и не надо было ходить в школу, детям было полное раздолье, и они не считали себя ущербными, всегда находили что покушать и чем себя занять, даже, если это была просто домашняя работа, выполняли ее весело и с радостью.

В полдень с пастбища пригоняли скот поближе к деревне, мама, как и все колхозницы, доила корову, процеживала молоко, отливала в бидончик три литра, и мы, дети, по очереди носили это молоко в соседнюю деревню «Сипягино» и сдавали на приемный пункт. Это было тоже обязанностью детей. За год надо сдать двести двадцать литров молока, сто штук яйцо. Кроме того, необходимо было выполнить так называемую госпоставку: сдать мясо. Правда, мясо отвозили родители, вероятно, в район центр. Причем мясо, вроде бы, сдавалось живым весом. За всю сданную продукцию родители получали деньги. Разумеется, это были незначительные суммы денег. Однако в крестьянском хозяйстве эти деньги были нелишними.

Неоднократно, в летние месяцы, мы, дети – подростки, собирались группами и ходили в «Апрелевку» на рынок продавать молоко. Обычно, брали два бидончика по восемь литров каждый, один бидончик с топленым молоком, другой – со свежим в сумочках наперевес через плечо шли пешком до рынка. Причем, это был не малый путь, где-то семнадцать километров. Молоко продавали очень быстро. Сразу возвращались домой. Довольные тем, что приносили родителям деньги. Такие поручения родители давали детям тогда, когда в колхозе была горячая пора уборки и поэтому родителей не всегда отпускали с работы. А молоко надо было продать своевременно. Иногда, когда было свободное время, родители тоже ходили на рынок продавать молоко. Как правило, продавали мясо, молоко, яйцо для того, чтобы купить сахар, рис, растительное масло, одежду и обувь для всей семьи. Крупа гречка была своя, так как ее получали на трудодни. Причем, мясо, молоко, яйцо, масло сливочное, сметана, всегда оставались в семье в достаточном количестве. Масло сливочное производили сами: взбивали сливки ручным способом. Необходимо отметить, что домашняя еда была простой: на завтрак была картошка – пюре, заправленная яйцом и молоком и зажаренная в таганке в русской печке, или был кисель овсяный, могли быть блины тонкие с маслом и сметаной. В выходной день мама пекла пироги с морковью и свеклой. Чай заваривали сушеной морковью, так как заварку, которую покупали в магазинах, расходовали экономно. Магазина в деревне не было. Поэтому, за продуктами приходилось ездить в город. Иногда в доме употребляли напиток, толокно с молоком, это было всегда полезно и вкусно.

В праздничный день варили холодец, пекли на сале сдобные лепешки, к чаю обязательно покупали конфеты карамель (подушечки мелкие). К празднику готовились заранее: в комнате убирали сами взрослые, старались тщательно вымыть полы и постелить самотканые дорожки, на столе обязательно была белая скатерть, ярко горела керосиновая лампа, приятно шумел кипящий самовар, на самоваре был заварной чайник, чашки с блюдцами ожидали своего часа, а в сахарнице горкой лежал колотый сахар. В одном из углов висели иконы – образа святых, и горела лампада, для нас, детей, все это было очень красиво и торжественно. За праздничным столом сидели только взрослые, а детей обычно угощали конфетами и отправляли гулять на улицу.

Такие праздничные дни в жизни колхозников были большой редкостью, и обычно это было время, когда они отдыхали от работы на полях.