Николай Кабанов - ЗАПАДня. Латвийская политика глазами русского депутата

Но тогда, в 88-м, прогрессивное начинание по выстраиванию подземных дворцов политическая логика просила притормозить. Рубикс же вошел в клинч и не стал уступать. В итоге из протестных акций латышской общественности «Metro – Nē!» выросло движение против Компартии и Союза.

1990–1991. Союз распадается. Рубикс – член Политбюро ЦК КПСС (Горбачев тогда ввел в ареопаг всех республиканских 1-х секретарей!), стоит во главе охранителей. Но он, опять же, не осознает, что Михаил Сергеевич, которому служил верой и правдой, его вскоре сольет . А если бы Рубикс работал с национал-коммунистической позиции, не складывая все яйца в одну корзину? Как лукавый латгалец Анатолий Валерьянович Горбунов, второй секретарь по идеологии, ставший председателем Верховного Совета, фактически – главой государства в судьбоносные 1990–1993 годы.

Точка бифуркации в судьбе Рубикса – это арест, заключение и суд. Его безупречное поведение – несомненно. Но было ли это единственной моделью поведения? Ведь вместо сидения в провинциальном остроге он мог бы возглавить коммунистов всего бывшего СССР из Москвы. И возможности ухода были. Рассказывал мне один из его направленцев того времени Геннадий Павлюченков: въезжает-де в пандус еще не полностью оцепленного ЦК КПЛ крытый грузовик, Рубикс в него – и на военно-морскую базу, а потом на кораблике в Кронштадт. Вариант с вертолетом тоже существовал. ОМОН, рубиксовская гвардия 1990–1991 годов, еще был в Риге и мог обеспечить периметр.

Однако Рубикс – человек гордыни. Пусть нет больше Политбюро, но он же народный депутат СССР, кто его посмеет арестовать? Его же народ избрал. Он в конгрессе США был с делегацией, с министром иностранных дел Швеции встречался. Его знают в мире, любит народ! Вот такая логика и вычеркнула 6 лет свободы. Железобетонные позиции у политиков случаются, хотя нечасто. Кстати, когда создавалась Соцпартия, Рубикс сказал, что не войдет в нее потому, что еще не вышел из КПСС!

В ЛСП я поступил 14 февраля 2002 года. Видимо, то, что партстаж начал отсчитываться со Дня святого Валентина, придало моему членству характер сколь любвеобильный, столь и ветреный. Надо все-таки иногда в календарь смотреть. Например, вот водительские права я получил сурового 23 февраля, и в новую квартиру в тот же день через год переехал. И пока все ОК, тьфу-тьфу… Еще вот по гороскопу если: Рубикс и я – оба Весы. Он 24 сентября родился, я 26-го. В один день со всесильным олигархом девяностых и нулевых Айварсом Лембергсом, мэром Вентспилса.

Партийные собрания ЛСП проходили там же, на Тейке, в помещении покрупней. Постепенно знакомился с партийцами. Тут же – старший коллега, Юрий Дмитриевич Митин, в 70-х работавший несколько лет главредом Советской молодежи , а сейчас отвечавший у Рубикса за пропаганду. Мы затеяли печатный проект – газету Социалист Латвии . Его супруга Галина Сергеевна также приняла меня как родного – причем ее позитивное отношение не менялось с годами, несмотря на все политические повороты.

Моложавые крепкие мужчины с эмвэдэшной закалкой (Виктор Пашков, Михаил Черноусов и Александр Саковский) представляли социалистически ориентированных предпринимателей. Пашков – бывший опер, подробностей не сообщал, с четким взором. Черноусов тоже служил сыщиком, а ныне руководил частным детективным агентством. Саковский отбыл срочную во внутренних войсках СССР, сейчас же его дело было связано с финансово-консалтингово-риэлторской проблематикой. Впоследствии он трижды будет избран депутатом сейма – но уже не от Соцпартии, а от «Центра Согласия» во главе с Янисом Урбановичем.

Анализируя по прошествии лет свое тогдашнее отношение и мотивацию вступления в партию, вспоминаю, что искренне желал ее превращения в «новых левых», в то, что в Германии зовется «Линке», а в Греции «Сириза» (массовые, популистские партии, объединяющие не столько на коммунистической, сколько на антиглобалистской платформе).

Сам-то я никогда не был, как Рубикс, истинным марксистом-ленинцем. Быстро разочаровавшись в комсомоле, в 14 лет создал нелегальную ячейку «Союз молодых коммунистов», которая через пару лет, в декабре 1986-го, была разоблачена нашими бдительными чекистами. Единственное, отчего тогда не посадили обличителя «карьеристов-бюрократов» (в этом я, горжусь, опередил раннего Ельцина года на 3–4!), так это то, что к моменту преступления мне не было шестнадцати. А так все по закону: статья 183-прим, до 3 лет колонии общего режима. Комитетчики ограничились профилактикой – выгнали меня по их аргументации из комсомола, а затем дали такую характеристику, что вместо МАИ или МГУ, о которых я раздумывал, добрел я только до РПИ. Хорошо – не до ПТУ.

А потом, с лета 1989 года, был Демократический союз, искренне полагавший, что Народный фронт Латвии суть порождение КПСС и КГБ. Там и познакомился я с так называемой демшизой и через полгода пребывания в рядах к ней охладел.

После того как в том же году осенью начал работать в русском издании газеты Народного фронта Атмода , поступило мне удивительное предложение принять участие в выборах Верховного Совета Латвии, намеченных на март 1990 года. Высказал мне его некий Михаил Горский, человек, хотя и внешне солидный, но несколько неопределенный по роду занятий. К счастью, тогда я оценивал свои шансы адекватно, т. е. низко, – и отказался.

Следующим пунктом политической активности была протопартия, именовавшаяся Русской. Дело было в самом начале 1992 года, и собравшиеся в домике Латвийского общества русской культуры под мостом в Задвинье несколько десятков офигевших от перемен людей с восхищением слушали Александра Юрьевича Казакова, бывшего главного редактора русской газеты Народного фронта Латвии, которая к тому времени уже называлась Балтийское время . Совсем недавно мы с Сашей и еще несколькими бравыми мужчинами взломали помещение этого издания, которое законопатил Народный фронт, отказавший нам в доверии. Но мы-то знали, что обязаны вскрыть обман русского населения Латвии, в большинстве лишенного гражданства!

Взломали, унесли оргтехнику, поставили ее на новом месте (свет был не без добрых кооператоров), включились в работу и издали совершенно левый, во всех отношениях, и последний номер Балтийского времени . Издали его в Даугавпилской типографии. Что уж там с тиражом потом было, незнамо. Розница такую нелегальщину, вернее всего, убоялась брать.

После чего я с чистой совестью поехал в Литву к молодой жене. А по месту моей прописки приходят милиционеры во главе с самим начальником угрозыска Центрального района Риги майором Гавриловым. Подать нам смутьяна! Бедная моя мама чуть не в обморок. Первый-то раз, в декабре 86-го, чекисты 5-го отдела (борьба с идеологическими диверсиями) все по-тихому сделали: мы приехали к нам без присутствия родителей и оформили Акт добровольной выдачи тетрадок с политическими умствованиями об истинном ленинизме…