Виктор Белов - Управление мировоззрением. Развитый социализм, зрелый капитализм и грядущая глобализация глазами русского инженера

Серия «Теории манипулирования массами»

Эта книга была окончена в 2007 году, в год 15-летия начала «шоковых реформ», непосредственно последовавших за уничтожением СССР. Называвшиеся официально экономическими, на самом деле эти «реформы» изначально не имели никаких экономических целей, но были призваны решить исключительно политическую задачу, а именно – тотальное разрушение социально-экономической системы бывшего СССР, включая высокотехнологичные отрасли и науку. Поставленная авторами «реформ» задача в значительной степени была решена практически уже за первые шесть лет их проведения. Ее успешное «претворение в жизнь» привело страну к всеобщему упадку, а ее народ обрекло на медленное, но неотвратимое вымирание. По моему убеждению, осмысление этого события не должно являться прерогативой узкого круга специалистов, а, наоборот, к нему должно быть привлечено максимальное количество простых людей разных профессий, обыкновенных граждан своей страны. С этой целью и была написана эта книга. Однако по разным причинам публикация книги задержалась на год. За это время произошло множество мелких и крупных событий, но дата окончания написания книги все же осталась в неприкосновенности, 1 ноября 2007 года, хотя, не скрою, у меня было сильное искушение пополнить страницы книги новыми материалами, которые в изобилии за это время предоставляла беспощадная жизнь и которые могли бы еще более убедительно подтвердить позицию автора по ряду важнейших проблем России, затронутых в книге.

Но все же среди прочих за 2008 год произошли три события, которые я не мог обойти вниманием, поэтому и появилось это предисловие.

Первое событие – это так называемый «ипотечный кризис», приведший сначала к заметному спаду экономику США, а затем распространившийся по всей планете и принесший мировой экономической системе невосполнимых потерь и убытков на сотни миллиардов долларов. По высказываниям экспертов, этот кризис беспощадно разрушил современную модель финансового бизнеса, которая создавалась последние 50 лет. Угроза перерастания ипотечного кризиса в обвал мировой экономической системы вынудила правительство США выборочно оказать значительную государственную финансовую помощь крупнейшим банкам и страховым компаниям, которые вдруг начали валиться одни за другими, как костяшки домино. По сути, была проведена их национализация. Откуда у правительства США на это взялись огромные денежные средства – это другой вопрос (для этого есть печатный станок, доверчивые зарубежные вкладчики и ничем и никем не ограниченный, все время увеличивающийся долг США).

Однако не астрономические суммы потерь и широчайший размах выделяют этот кризис в совершенно особенный, неизвестный, на мой взгляд, до сегодняшнего времени. В июне 2008 года в США были арестованы два менеджера банка Bear Stearns, которым было предъявлено обвинение в развязывании этого кризиса. Кризисы, как известно из теории свободного рынка, случаются тогда, когда на рынке образуется дисбаланс между спросом и предложением. Кризис, согласно теории, и является тем радикальным инструментом, который неизбежно, в автоматическом режиме устраняет всевозможные диспропорции развития экономики. Но ход развития ипотечного кризиса показал совсем другую картину. Причиной его возникновения, по мнению ведущего капиталистического государства, явились конкретные люди, которых, как оказалось, нужно было контролировать. «Объективно действующие» законы рынка в последнем случае не сработали и остались где-то в стороне. На первый план выдвинулся «человеческий фактор». Лидеры развитых капиталистических стран вдруг стали дружно призывать свои правительства к осуществлению строгого, неусыпного государственного контроля за деятельностью субъектов финансового предпринимательства. «Рыночную стихию» неожиданно потребовалось укрощать отнюдь не рыночными методами, а ужесточенным государственным регулированием, напоминающим систему государственной ответственности, существовавшую в СССР. Вера в свободную рыночную систему была разом утрачена: капиталисты в одну ночь стали социалистами.

Разразившийся ипотечный кризис на деле доказал, что та идеальная, воспетая в гимнах система организации экономики, получившая название «свободный рынок», вовсе не так уж идеальна, безотказна и проста, как это нам пытались представить ее апологеты.

Прежние догмы свободной рыночной экономики отныне перестали действовать. Факт ареста этих двух, а также некоторых других работников финансового бизнеса приводит нас к неутешительному выводу, что идеальные свойства, традиционно приписываемые и сегодня «свободного рынку», такие как «самоорганизация», «саморегуляция» и непрерывное «самосовершенствование», в реальной нынешней действительности глобализированного мира растаяли, как прошлогодний снег. Однако управляемость «свободного рынка» осталась, но из «невидимых рук» неких объективных законов рынка она перешла в видимые, конкретные человеческие руки, действующие по человеческому же разумению, и, конечно же, не всегда открытому и понятному для окружающих.

В той же теории «свободного рынка» существует положение, согласно которому надежность функционирования и саморегуляции рынка тем выше, чем большее число игроков участвует в его работе. На практике оказалось, что от двух мошенников, резвящихся где-то в Нью-Йорке, сегодня совершенно не застрахованы миллионы честных предпринимателей всего мира, хоть бы они трудились на другом конце света, то есть, другими словами, экономическая система под названием «свободный рынок» отныне не может считаться надежной.

В технике также существует специальная теория надежности, по которой рассчитывается вероятность поломки машины в течение всего срока ее эксплуатации. Однако суть положений этой теории радикально отличается от теории надежности рынка. По технической теории вероятность безотказной работы всей машины равна произведению тех же вероятностей всех составляющих ее элементов. Поскольку вероятность безотказной работы машины или ее элемента всегда меньше единицы, то из этого следует, что вероятность сбоя или отказа работы машины, устройства или системы в целом всегда выше, чем вероятность отказа самого слабого и ненадежного ее элемента. Из этого определения надежности следует еще один неутешительный вывод: чем больше в машине или системе составляющих ее элементов, тем более низкой оказывается вероятность ее надежной работы.