Виктор Белов - Управление мировоззрением. Развитый социализм, зрелый капитализм и грядущая глобализация глазами русского инженера

Обращаться с подобными разъяснениями имеет смысл только к жителям континентальной Европы, у которых еще сохраняется понимание добра и справедливости, сходное с представлениями о них в русской культурной традиции. Совершенно иначе справедливость воспринимается людьми, воспитанными в системе американских ценностей. Они определяют справедливость языческим, пещерным способом, а именно: «хорошо и справедливо все то, что мне выгодно». В этом факте я многократно убеждался, беседуя частным образом с представителями такого образа мыслей. Вспоминается одна из таких бесед с менеджером среднего звена одной крупной американской фирмы, случившаяся во время второй иракской войны. Менеджер, сравнительно молодой человек, индиец по происхождению, на мой вопрос о справедливости этой войны категорично заявил, что США поступили совершенно правильно, развязав эту войну. Когда я возразил, что для агрессии не было никаких оснований, кроме удовлетворения острого желания получить контроль над богатыми источниками нефти, он, как мне показалось, с ядовитой иронией заметил, что СССР тоже в свое время напал на Афганистан. Чувствуя с досадой, что моя выдержка начинает стремительно таять под паром закипающего возмущения, я попытался было с возможным спокойствием возразить, что Афганистан был вынужденной мерой, предотвращавшей образование нового плацдарма для развертывания враждебных СССР военных баз и объектов. Индиец не стал меня выслушивать и прервал, с непререкаемой уверенностью и холодным цинизмом заявив, что когда СССР был силен, то «мочил» всех подряд, а сегодня очень сильны США и поэтому вольны делать все, что им заблагорассудится по праву сильного. Россия же теперь слаба, и на ее долю остаются только рассуждения о справедливости. Показав всем своим видом, что он не собирается продолжать дискуссию на эту тему, индиец демонстративно отвернулся в сторону другого собеседника.

Это оригинальное понимание справедливости, очевидно, усиленно прививалось и очень хорошо прижилось в так называемой «свободной прессе» – в СМИ Запада, что убедительно доказала война в Южной Осетии. Возьму на себя смелость утверждать, что в августе 2008 года окончательно рухнул миф о якобы существующих на Западе «свободе слова» и «свободной прессе». Необъективность освещения западными СМИ трагических событий на Кавказе была вопиющей и дезориентирующей до такой степени, что, например, на форуме интернетовской странички первого общественного немецкого телеканала АРД, который содержится на деньги немецкого налогоплательщика и считается относительно объективным, на третий день войны появлялись такие отклики: «Я спрашиваю себя, почему никто не говорит, кто, в конце концов, убил 1400 мирных граждан? Я попытался открыть новую тему по этому вопросу, но она странным образом на страничке не появилась!». Удивляющемуся соотечественнику отвечает другой читатель этой странички: «Мне представляется, что все западные СМИ сообщают только о жертвах Грузии, и никто не говорит ни одного слова о жертвах с другой стороны, не показывают картин сгоревшего Цхинвала и расстрелянных автоколонн беженцев из него. Ни одного слова, что русские СМИ в Грузии блокированы. Где тут демократия?!». Третий читатель, отвечая на это восклицание, холодно и точно расставляет все по своим местам: «К вопросу «Где здесь демократия»: демократия там, где согласны быть подручными Запада».

И, наконец, третье событие последнего времени – смерть А. И. Солженицына. Кто-то очень точно выразился, что эта смерть ознаменовала собой конец целой эпохи в истории России. С этим нельзя не согласиться. Закончившаяся эпоха была неразрывно связана по крайней мере с двумя мятежными попытками реализации в России ультрамодных социально-экономических учений, пришедших с Запада и принудивших Россию дважды отказаться от своей великой истории. Попытки буквального воплощения в жизнь сугубо западных теорий принесли России горечь разочарования и стоили народам огромной страны, мирно проживавшим до начала рискованных экспериментов, неслыханного напряжения и невиданных потерь. Эта эпоха двойного слома отражена в судьбе Солженицына самым непосредственным и полным образом. Восторг от марксизма, поклонение истмату и диамату— разочарование; антикоммунизм и формальное диссиденство. Поклонение капитализму, западной модели построения общества, восторг от «перестройки», начавшихся «реформ» – разочарование и в «перестройке», и в капитализме, и в либерально-демократических реформах и плачевный итог – неформальное диссиденство.

Точно этот изломанный путь прошла и Россия, до сих пор не решив окончательно для себя вопрос вопросов: имеет ли она право на свой собственный, особенный, русский путь для построения счастья и благополучия своих граждан; есть ли этот путь вообще, или же она по-прежнему обречена на копирование навязываемых ей всякими забугорными «доброжелателями» новомодных моделей развития. Остановка на перепутье в наш бурный век не сулит ничего хорошего. Пустота, отсутствие доходчивого объяснения того, что с нами было и что стало, размывает твердые ориентиры, делает дальнейший путь неясным, в темноте и с повязкой на глазах. Творческая интеллигенция в который раз с тоской принимается за цитирование «Истории одного города» Салтыкова-Щедрина и беспомощно разводит руками, повергая оставшуюся часть населения в скепсис и уныние. Тем временем выросло целое поколение, которое ничего не знает о том, что простые люди, их семьи и целые народы могут жить в прочном мире, дружбе, искреннем взаимопонимании и бескорыстной взаимопомощи. Мир нового поколения полон ненависти, вражды, войн и цинизма. Размыты основополагающие понятия добра и зла, справедливость подменена корыстью и холодным расчетом. Даже те люди, которым довелось пожить в благословенном, мирном времени 60-х, 70-х годов, и те под воздействием разлагающей атмосферы нынешнего безвременья поменяли свои прошлые высоконравственные ориентиры на все тот же убийственный цинизм. Во время грузинской агрессии в Южной Осетии один мой хороший знакомый рассказал мне такой эпизод, случившийся с ним. В первые дни грузинской атаки на мирных жителей Осетии он заговорил на эту тему с одним профессиональным военным, только что вышедшим в отставку после службы в бронетанковых войсках Украины и недавно переселившимся на ПМЖ в Россию. На вопрос, могли ли украинские танковые формирования принять участие в этой войне на стороне Грузии, офицер в отставке, ни минуты не колеблясь, уверенно ответил: «Конечно! Только нужно будет хорошо заплатить!»

Такое мироощущение наших современников означает только одно: следующий шаг этих людей будет в пропасть, в которую они увлекут и остальных.