Николай Кабанов - ЗАПАДня. Латвийская политика глазами русского депутата

Он считает, что автор статьи нарушил статью 91 Уголовного закона – сознательное распространение не соответствующих действительности сведений о кандидате в депутаты, за которое предусмотрено наказание в виде лишения свободы на срок до трех лет или денежного штрафа в размере до 50 минимальных зарплат.

Кабанов сказал BNS, что все сказанное в публикации – правда и он может подтвердить это письменными доказательствами. Причем сказанное в статье может подтвердить несколько свидетелей. “Это предвыборный ход”, – сказал журналист о жалобе Вазниса. Во вторник газета “Вести Сегодня” написала, что Вазнис, работая ликвидатором предприятия RAF-ITC, продал его здания по неадекватно низкой цене своему нынешнему работодателю – “Адвокатскому бюро Платациса”».

Агентство BNS , 3 октября 2002 года

«Сегодня в Пардаугаве у памятника советским солдатам, освободителям Советской Латвии и Риги от фашистских захватчиков, собралось примерно 300 человек, чтобы вспомнить 13 октября 1944 года, когда в Ригу повторно вошла Советская армия. В митинге приняли участие главным образом люди старшего возраста. Митингующие принесли с собой четыре красных самодельных флага, а также красный лозунг с надписью “Да здравствует 13 октября!”…

Острая критика была посвящена также руководителю строящейся коалиции Эйнарсу Репше. Депутат VIII сейма, журналист Николай Кабанов выразил возмущение, что Репше отказался участвовать в телевизионной передаче на русском языке, вместо себя прислав кандидата партии Jaunais Laiks в министры внутренних дел. Депутата Кабанова не удовлетворило также то, что должность министра иностранных дел Репше намечает выделить “выраженному русофобу”».

Агентство LETA , 13 октября 2002 года

В ночь выборов я посетил прямой радиоэфир на государственном радио, но уже по-русски – у Александра Алексеева (программа «Домская площадь»). Был уже в крайне хорошем настроении духа – начали праздновать. Присутствовал также медиа-аналитик Сергей Крук, который, как всегда, был мрачен. Потому как является принципиальным «негражданином», считающим, что его, как сторонника независимости Латвии, обманули. Ведь он проголосовал в марте 1991 года за демократическое государство вне СССР – а гражданства не получил, потому что выходец из Беларуси.

Какой-то особенной эйфории по поводу нашего – и моего личного – успеха не возникло. Да, конечно, удовлетворение от хорошо сделанной работы присутствовало, но я был все же не столь наивен, чтобы полагать, что ЗаПЧЕЛ возглавит правительство и лично мне придется занять какую-то должность, кроме как получить обыкновенный мандат депутата. Кампания закончилась, наступила некая неопределенность. Месячный кусочек вакуума между выборами и первым заседанием нового состава парламента, которое должно было пройти 5 ноября 2002 года.

Несмотря на то что персональный состав избранного сейма определился достаточно быстро, юридически мы все еще депутатами не были.

На инерции кампании утром 13 октября я принял участие в митинге Соцпартии у самого высокого в Риге памятника Освободителям Риги и Латвии от нацистов. Вспомнил отчего-то одного знакомого, Лаймониса, редактора рижской англоязычной газеты The Baltic Times . Он родился уже в США, застал расцвет движения хиппи и даже поучаствовал в войне во Вьетнаме. Там он служил на странной должности: фотографировал буддистские храмы на предмет сохранения образцов культурного наследия перед их вероятным уничтожением в ходе военных действий. Ну и вот, этот Лаймонис мне заявлял, что пройдет лет 10–15, все ветераны вымрут, и никто у монумента Красной армии собираться не будет. И вообще его надо снести. Я ему тогда ответил (а в выступлении потом изложил), что скорее вымрет он сам, а народа сюда приходить будет еще больше. Меня просто тогда так штырило от этого продуваемого ветром пространства, хоть толпа была действительно не очень большой. Место силы, что скажешь.

Параллельно в пространстве околополитики сделался громкий скандал. Группа национал-большевиков была арестована полицией безопасности в связи с обнаруженными в заброшенных казематах Мангальсалы тротилом и листовками с призывом к братьям-славянам сбросить фашистскую власть. Взяли троих – очень приличную староверку Ольгу Морозову, работавшую у Линдермана секретарем, и молодых раздолбаев Раймонда Крумгольда и Артура Петрова. В квартире самого Линдермана по ул. Пернавас, 10 (дом моих родителей, где я прожил 20 лет!) полиция безопасности произвела обыск. Собачка удивительно быстро нашла брикет тротила, зашитый в кресло… Не знаю уж, какого цвета были нитки на кресле, но дело, которое сварганил замначальника ПБ Дидзис Шмитиньш, было шито белыми нитками и потом позорно развалилось. Сам же его автор вначале ушел из госбезопасности, а потом и из полиции вовсе.

Трое нацболов тем не менее, отсидели в тюрьме несколько месяцев. Владимир Ильич в это время мотался по России, выступая в качестве второго лица НБП после Эдуарда Лимонова, в итоге посетил даже на пару недель Лефортовский СИЗО ФСБ, о чем полученную справку потом долго демонстрировал московским милиционерам, когда те останавливали небритого брюнета с характерным «горским» профилем. Линдермана всегда почему-то считали горцем…

В сейме тем временем с молодой депутатской порослью решили провести небольшой ликбез . Завели нас в зал пленарных заседаний, усадили в будущие кресла. Раскладки по табличкам с фамилиями пока не было, но уже определились места фракции ЗаПЧЕЛ – слева от трибуны президиума. Помню, были два вечных парламентских чиновника – начальник канцелярии сейма Марис Стейнс и его боевой зам (точнее, завхоз) Валдис Зиемелис. Оба уже в солидном возрасте мужчины, работали в системе еще Верховного Совета («В русские времена», – сказал мне как-то Зиемелис). Для них ведь депутаты – как артисты, меняются в зависимости от постановки. А сами – незаменимая дирекция киностудии. Все сеймовское хозяйство, административная и юридическая система, управляется канцелярией. Ее, естественно, никто не выбирает. Бюджет сейма уже тогда составлял несколько миллионов латов, имея тенденцию к росту.

Первое заседание нового парламента открылось в 9 утра 5 ноября 2002 года. При входе в здание сейма, который, как принято в торжественных случаях (праздники, визиты иностранных делегаций), был открыт с парадной стороны напротив католического кафедрального собора святого Екаба, нас ожидали столы с портфельчиками фирмы Daniel Rey . Cудя по всему, все-таки китайского производства, ибо вскоре этот кожзам растрепался и стал функционально непригоден.