Сергей Григоров - Русская доля

Предвыборные кампании, конечно, впечатляют. Организуется масса развлекательных мероприятий и братаний элиты с народом, появляются красочные плакаты и лозунги, смакуются пикантные подробности жизни претендентов, со всех сторон тебя убеждают в твоей важности и мудрости, надеясь получить твой голос. Если повезет, можно даже пожать руку будущему президенту, премьер-министру, мэру, губернатору… в общем, тому, кого избирают. Одним словом, здорово.

Все это не более чем спектакль.

По подсчетам экспертов, на выборах 2000 года в США, признанном оплоте всемирной демократии, большинство американцев отдали свои голоса А. Гору. А президентом стал Дж. Буш. В Италии правительственный кризис стал обычным явлением, и страна годами не имеет верховного руководства. Но живет не хуже прочих, ничего с ней не случается. Как же так?

Надо признать, что альтернативные выборы – отнюдь не обязательный признак демократии, да и без публичной власти она прекрасно обходится.

Неоднократно высказывалось мнение, что в действительности представительная власть всего лишь ширма. Выбранное, то есть «наделенное доверием народа» лицо только освящает своим согласием решения, принимаемые незаметными, никем не избираемыми, карьерными чиновниками. Ни одного из которых в настоящее время в странах западной демократии нельзя уволить без веской причины даже при сильном желании. Почему? Да потому, что они важные секретоносители, знают все входы-выходы в теле сложного механизма государственного управления и защищены трудовыми контрактами, обеспечивающими – если они сохранят необходимую лояльность власти – безбедное их существование при любом стечении обстоятельств.

Свобода слова? Очередная сказка. Главный рычаг управления общественной жизни в странах западной демократии – банковская сфера. А там, где царит золотой телец, никакой свободы не может быть потому, что ее просто-напросто нет.

Журналисту, будь он сотрудник газеты или телеведущий, предлагают высокую зарплату, на льготных условиях предоставляют кредиты для покупки фешенебельного дома, дорогой автомашины и прочих предметов роскоши. Детей принимают в престижные учебные заведения, выставляющие бешеные счета к оплате… Ко всему хорошему человек привыкает мгновенно. В результате журналист цепляется за свое рабочее кресло, потеря которого для него смерти подобна: ну ни он, ни его жена, ни его дети и другие ближайшие родственники не представляют себе иной жизни, и все! Однако закрепиться в кресле он может только при условии полной лояльности – кому из работодателей захочется кормить человека, копающего ему яму? Хотя бы по этой причине все утверждения о независимости западных средств массовой информации есть миф.

В аналогичную золотую мышеловку попадают прочие общественные функционеры – руководители различных рангов, интеллигенция, люди свободных профессий. Все оказываются повязанными естественным желанием сохранить свой высокий жизненный уровень.

А низы? С этих нечего взять, пусть болтают что в голову приходит. Кто их услышит! Встретится с кем-нибудь из нищих говорунов уважаемый человек да спросит самого себя: «Если ты такой умный, то почему такой бедный?» И отойдет в сторонку от греха подальше.

Ради справедливости отметим, что не хлебом единым жив человек, и всегда были, есть и будут люди, для которых материальная сторона жизни второстепенна. Как управлять ими? А также теми, кто обладает таким личным богатством, что подкупить его себе дороже? Кое-кто нехотя признает, что получение богатства от родителей – атавизм, пережиток прошлого, как в свое время дворянские привилегии. Вот почему придумываются драконовские налоги на наследство (правда, без особого эффекта – затрагивается чересчур больное место). Но как быть, если некто сам сколотил себе крупное состояние, а потом «тихо шифером шурша крыша едет не спеша», и он стал возбудителем социального спокойствия? Для подобных лиц находится более тонкий поводок – междусобойчики по интересам.

Обратите внимание, сколько сейчас на Западе различных добровольных, неформальных или полуформальных организаций – обществ, клубов, собраний, кружков, лож, братств и прочих общественных институтов. Сколько проводится всевозможных съездов, встреч, симпозиумов, совещаний, форумов и так далее. Во времена Маркса функционировали аристократические клубы, сам он участвовал в создании нескольких революционных организаций, но ныне система «негосударственных» объединений стала качественно иной, пронизывает все общество, втягивает всех – от министров и банкиров до домохозяек. Сие явление, естественно, далеко не случайно. Просто так и прыщ не вскочит.

Каждому человеку предлагается круг знакомств сообразно его социальному статусу. Общение с себе подобными, имеющими аналогичные жизненные устремления и проблемы, – что может быть более естественным и затребованным? Возникают общие интересы и переживания. Тебя с интересом слушают, дают совет, направляют, разъясняют…

Вроде бы все ничего, но знающие люди утверждают, что иерархия таких общественных организаций есть настоящая материальная основа западной идеологии, рассредоточенной и охватывающей все стороны жизни. Воздержусь от обсуждения. В нескольких словах не прокомментируешь, а пускаться в долгие рассуждения – отвлекаться от темы.

Другие называют совокупность общественных организаций мировой закулисой, распределенным правительством. Не знаю. Не уверен, в частности, в том, что к подобной конструкции приложим термин «правительство», и потому также промолчу.

Важнее отметить следующее обстоятельство: если ты в кругу хороших знакомых начнешь вести себя неадекватно, тебе тут же «по дружески» вправят мозги либо прекратят с тобой общаться. А что может быть горше для обычного человека, чем оказаться в одиночестве? Вот почему сложившееся на Западе гражданское общество является важным и, как показывает практика, надежным стражем существующего порядка.

Встречаются, конечно, донкихоты, готовые бороться хоть со всем миром. Но таких белых ворон единицы, особой социальной опасности они не представляют.

Легко заметить, что описанные регуляторы – подкуп и приманка неформального общения с себе подобными – исключают также и действительное разделение исполнительной, законодательной и судебной ветвей власти, и настоящее равенство всех перед законом. Что же получается в результате? То, что все заявляемые отличительные атрибуты западной демократии в действительности ими не являются!

Может, вспомнить о свободном рынке и равных условиях для конкуренции всех производителей? Сомнительно, что эти явления также неотделимы от демократии. Гораздо правдоподобнее кажется утверждение, что ныне рыночные отношения жестко контролируются государственными структурами. Это следует хотя бы из того, что в наше время для рядового потребителя цены падают только на неликвидные, залежалые товары. А цены на продовольствие и бытовые приборы неуклонно и монотонно растут, постоянно увеличивается квартплата, дорожает медицинское обслуживание. Колебания цен, о которых писал Маркс, сейчас наблюдаются только на биржах на радость финансовым спекулянтам. А национальные экономики защищены таможенными сборами, всевозможными квотами, компенсациями и так далее.