Саша Кругосветов - А рыпаться все равно надо – 2

© С. Кругосветов, 2020

© М. Свириденков, 2020

© Интернациональный Союз писателей, 2020

Войдя в литературу в начале 21-го века после многолетней успешной карьеры ученого, Кругосветов написал более двух десятков художественных книг в самых разных жанрах: от приключенческого цикла для детей о путешествиях капитана Александра до научной фантастики и серьезных романов, осмысливающих современность и вечные человеческие искания. За свои произведения автор удостоен многих престижных премий, включая «Золотой Роскон – 2019».

Это книга очень умного человека. Саша Кругосветов явил нам свои заметки о жизни, собрал их воедино, и создалось замечательное, розановское по тону, но с шумным вкраплением жизненного дыхания начала десятых годов нашего века повествование.

«А рыпаться все равно надо – 2». Название вроде бы грубоватое. Совсем непонятно, что под таким названием будет автором предложено. Ожидается некий сюрприз. И Саша Кругосветов не разочаровывает. А для тех, кто читал первую часть книги, этот сюрприз будет вполне ожидаемым.

Конечно, разговор о такой книжке, построенной целиком на личных наблюдениях, невозможно вести без оценки личности автора. Ведь в подобном жанре спрятаться не за кем и не за чем. Саша Кругосветов предстает перед читателями личностью аналитически совершенной, тонкой, знающей мир и способной на сострадание. При этом его патриотизм основан не на бездумном восхвалении всего российского, а возрос на постулате: чем больше я люблю свою страну, тем зорче обязан видеть ее недостатки и способствовать их исправлению.

Такая острота критического ума, нежелание закрывать глаза на беспредел и глупость видны в первой же заметке «Доколе». Автор вроде бы на бытовом примере показывает, как бессмысленно бюрократически иногда выглядит наше общество, как наплевательски оно относится к человеку, предпочитая ему бумаги, уложения и прочие бесчувственные артефакты.

Но не подумайте, кто Кругосветов – политический крючкотвор, смакующий любую неприятную мелочь в жизни нашего общества. Всей своей дальнейшей художественной публицистикой в этой книге он доказывает, что смотрит на вещи со всех сторон, глубоко и справедливо. Вот, в новелле «Зомби», он рассуждает о ситуации с группой «Пусси Райт», никого не оправдывает, но никого и не осуждает, а ищет причины этого явления. И его своеобразное расследование приводит к нестандартным результатам: «Обществу-то это зачем? Обществу, может быть, и не нужно. Даже вредно. Детей кто рожать будет? Феминистки, что ли? Геи? А кому-то очень даже нужны эти феминистки, эти акции. Кого-то с кем-то стравить, кого-то соединить, кого-то кому-то противопоставить. Власть опорочит либералов. Либералы – Церковь. Церковь – «Пусси», феминисток, геев. «Пусси», геи, феминистки – власть и Церковь. Адвокаты работают на свой пиар. Верзилов шурует по Америке, дитя демонстрирует, денежки сшибает. Как интересно. Живенько. Все при деле».

Читая эту книгу, весьма занятно наблюдать за тем, как совсем недавнее наше прошлое, 2011–2013 годы, теперь становится тем временны́м отрезком, откуда мы должны черпать сведения, так необходимые для того, чтобы понять, как Россия пришла к тому состоянию, в котором находится сейчас. 2020 год и все его катаклизмы заложены там, в начале десятых годов. И заметки Кругосветова из того времени, крайне занимательные на момент написания, теперь подсвечены другим светом. Понимаешь, как часто автор оказывался прав, как о многом предупреждал.

Лично мне очень близка позиция Кругосветова в той части, где он отказывается от традиционного русского поиска виноватых. Как всякий русский интеллигент рубежа веков он за свою жизнь видел немало перемен общественного порядка, тайных и явных, и понял, что во все времена: при Сталине, Хрущеве, Брежневе и далее, в постсоветские годы, – в России жили мы и мы устанавливали правила игры, а не какие-то зловредные инопланетяне. И только взгляд внутрь себя, поиск скрепляющих кодов поколений позволяет застраховаться от роковых оплошностей.

«Революции происходят в головах. Так было в девяностые. Когда все осознали необходимость перемен, появился Горбачев. Он был и раньше. Появился в новом качестве. Как инициатор перестройки. А инициаторами были мы».

Публицистика – жанр прямого высказывания (неслучайно к поэзии прямого стиля относят стихи Некрасова), но это лишь одна сторона медали. Кругосветов применяет разные приемы: иногда он очень эмоционален, буквально пылает эмоциями, но часто применяет эзопов язык. Вот пример:

«В общем, жизнь улучшаться стала. Спасибо партии «Медведей». Все говорили, что власть не сможет обновляться. Ан промахнулись злопыхатели. «Медведи» прямо на глазах в невинных агнцев перековываются. И Церковь их тоже в этом поддерживает. Да благословение свое святое дает. Агнцем, правда, «Медведь» вряд ли станет. Большой больно. Да поесть любит сладко. А святости на глазах набирается. Вот уже и нимб над головой светится. «Святой Медведь»!».

Ничего не сказано впрямую, но абсолютно прозрачен и понятен весь контекст.

Не только текущая ситуация, бесспорно, волнует Кругосветова, хотя от нее исходят все смысловые парадигмы данной книги. Поражает блестящая литературоведческая статья о книге Игоря Шайтанова «Шекспир». Видно, как глубоко автор разбирается в теме и эти заинтересованность и осведомленность позволяют ему приходить к квалифицированным выводам.

Одним словом, книга получилась. Она написана живым, не заумным языком, за ней стоит личность многогранная и чувствующая живую, а не синтетическую, жизнь.

Максим Замшев

В этой книге помещены заметки и реплики автора по актуальным вопросам современной российской жизни в период с сентября 2012 г. по апрель 2013 г. Они публиковались в «Живом Журнале» автора (krugo_svetov.livejournal.com), в блогах «Эхо Москвы» и в журнале «Российский колокол» (№ 1–4, 2013).

Сыну разбили машину. Совсем новую. Меньше двух месяцев как куплена. Он разворачивался на перекрестке из левого ряда. По встречке его «догнал» недоумок, удар по передним колесам, машина обездвижена. Воскресный день насмарку: ждали страховых комиссаров, инспекторов дорожной полиции, эвакуировали автомобиль, ехали в полицию, опять ждали, составляли протокол, назначили к дознавателю через неделю. Еще трижды посещали полицию. Виновный клянчит, чтобы не писали о встречке, – заберут права, инспектор крутой, круче некуда.