Андрей Снегов - Плотоядный заяц в стране иммигрантов. Двадцать лет в Канаде

© Андрей Снегов, 2020

ISBN 978-5-4498-9715-2

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Возможно, читатель уже знаком с моей предыдущей книгой о Канаде «Кленовый лист и французская лилия». В ней я рассказал о первых впечатлениях после приезда в эту страну, о Монреале – самом большом городе провинции Квебек и втором по величине в Канаде, о канадском быте, политическом устройстве, медицине и о многом другом. Не забыл я познакомить читателя и со «знаменитым» квебекским сепаратизмом, равно как и со многими другими историческими событиями, сформировавшими то лицо Канады, каким мы его знаем сегодня.

И тем не менее, мой рассказ о стране был бы непоным, если бы я не коснулся таких тем как образование и наука, праздники и любимые развлечения канадцев, космические достижения и знаменитая на весь мир Ниагара.

Разумеется, надо поговорить и об иммиграции, вносящей весомый вклад в развитие Канады, тем более что это одна из немногих стран в мире, до сих пор проводящая активную иммиграционную политику и ежегодно принимающая сотни тысяч переселенцев со всего мира. Поиск работы, признание дипломов, работа по специальности – эти вопросы волнуют всех новоприбывших без исключения. О них я тоже поговорю, тем более, что темы эти не настолько однозначны, как это может казаться со стороны.

Ну и конечно, стоит поговорить о канадской природе и животном мире, столь любимых и тщательно оберегаемых жителями страны, для которых путешествия по диким местам, да и просто поездки в многочисленные кемпинги, покрывающие страну густой сетью, являются одним из самых любимых видов отдыха.

Вот как раз обо всем этом читатель и узнает из моей книги о Канаде, которая называется «Плотоядный заяц в стране иммигрантов». Вы можете спросить: «При чем здесь заяц, да еще и плотоядный!» Да притом, что именно от канадских зайцев я узнал, что они не прочь полакомиться мясными блюдами. И историей о том, как душа может от страха сбежать в пятки при встрече с этим «страшным» зверем в лесу, я тоже поделюсь с читателем, наряду со множеством других правдивых рассказов. Ну и конечно же, не упущу возможность совершить небольшие экскурсы как в далекую, так и в не очень, историю Канады, разумеется, там, где это уместно, и так, чтобы читателю не было скучно.

Так что, если вы до сих пор еще не побывали в Канаде, не отставайте: экскурсия будет увлекательной!

В Монреаль я прилетел 20 февраля 1999 года. Будущий коллега по лаборатории встретил в аэропорту, покормил обедом в ресторане (где я, кстати, впервые узнал, что фондю, оказывается, подают на первое, второе и даже на десерт), и сдал на руки гостеприимным хозяевам семейной гостиницы «Bed and Breakfast» недалеко от университета, куда уже на следующий день я должен был выйти на работу. Те дни я немного описал в книге «Кленовый лист и французская лилия», поэтому повторяться нет необходимости. Однако там рассказ касался в основном моего окружения, или, так сказать, моего пребывания «на людях», а вот времяпрепровождение «под крышей дома моего» я почти не упоминал. Теперь можно восполнить этот пробел.

Дело в том, что те несколько недель сразу после приезда в Канаду долгое время в моей памяти были окрашены в довольно серые и унылые тона. Тому были две причины, так сказать, причина внутренняя и причина внешняя.

Внутренняя причина – чисто эмоциональная. В течение многих лет моей жизни в Москве я привык к тому, что вокруг бурлит жизнь. Речь, прежде всего, о переполненном жителями мегаполисе, ежедневном единении с народом в забитых вагонах метро и салонах автобусов, непрерывных хождениях по оживленным магазинам в поисках чего-нибудь полезного в хозяйстве, и так далее и тому подобное. Дома же меня ждало общение с семьей, телефонные звонки родным и друзьям, а также музыка, к которой я всегда был неравнодушен. Вернувшись с работы, я немедленно настраивал музыкальный центр на какою-нибудь волну популярной музыки, а умолкал он только с отходом ко сну моих домочадцев, и то лишь для того, чтобы ранним утром безжалостно вернуть нас всех к текущей действительности.

И вот представьте: я оказался совсем один в совершенно незнакомом городе, тихом, спокойном, без обилия разнообразных торговых точек на каждом углу, с минимальным количеством людей на сонных зимних улицах, в скудно обставленной съемной квартире. И свет! Точнее, практически полное его отсутствие! Освещение в квартире было традиционным для большинства канадского жилья, то есть почти никаким: тусклая лампочка в прихожей и столь же тусклая напольная лампа в жилой части. Тусклость имеющихся ламп объяснялось вполне прозаично. Квартиры в этом доме сдавались за цену, в которую электричество уже было включено, то есть платить за него отдельно мне было не нужно. А посему хозяева дома вкрутили самые неяркие лампочки ради экономии собственных средств. В дополнение к этому потолочное освещение полностью отсутствовало (именно это является характерной чертой большинства канадских квартир). Меня, привыкшему всегда находиться в светлых комнатах под многорожковыми люстрами московских квартир, тотальное отсутствие света в помещении безмерно угнетало. И тишина! Ни человека рядом, с которым можно было переброситься хоть словом, ни телевизора, ни радиоприемника, не говоря уже о плеерах или магнитофонах. Подобный перепад в условиях обитания если и не сводил с ума, то настроение точно не поднимал. Карманный радиоприемничек с парой наушников, привезенный из Москвы, ситуацию явно не спасал.

В первый же выходной я отправился в поход за покупками. Поскольку квартиры в Канаде сдаются как правило абсолютно пустыми (лишь малая часть жилья, расположенного возле университетов и предназначенного для студентов или гастролеров вроде меня, имеет минимальный набор мебели – стол, пара стульев, кровать – и бытовой техники – холодильник и плита), то мне было необходимо срочно обзавестись хотя бы самыми основными предметами быта. И среди самого необходимого, конечно, он. Чайник! Мой первый друг на чужом континенте.

Я встретился с ним в магазине «Варшава» на Бульваре Святого Лаврентия (Сен Лоран, по-французски). Магазин хоть и был польский, но чайник, как и многое другое в моей последующей жизни, имел происхождение китайское. Мы сразу понравились друг другу, и я, не раздумывая, снял его с полки. Чайник был сделан из нержавейки, достаточно емкий, а самое главное, на его носике крепилась крышечка с отверстием, благодаря которому чайник начинал свистеть при закипании.