Андрей Снегов - Кленовый лист и французская лилия. Канада, Квебек, Монреаль: время и люди

Таким образом, именно викинги – древние скандинавы, населявшие территорию современных Норвегии, Швеции и Дании – стали первыми европейскими поселенцами в Канаде. На Руси викингов звали варягами, в Западной Европе – норманнами (от слова «норсман» – северный человек, поскольку в Западную Европу их корабли приплывали с севера и туда же уплывали). Расцвет их деятельности составил около трех веков – примерно с 800 по 1100 годы. Именно тогда они плавали вокруг Европы, проникали в Средиземное море, открыли Исландию и Гренландию, основав там поселения. Возле берегов будущей Канады цветные прямоугольные паруса викингов появились около 1000 года. Поселились отважные путешественники на Ньюфаундленде. Однако местные индейцы без восторга отнеслись к прибытию европейских странников, и постоянные стычки с ними стали угрозой полного истребления малочисленных пришельцев. Вскоре последние приняли единственно возможное решение – навсегда покинуть негостеприимный остров.

Казалось, путь сюда был забыт, однако на самом деле европейцы продолжали наведываться в эти края. Так, примерно в 1474—1476 годах король Португалии Альфонс V Африканский оправил одну за другой две экспедиции на поиски западного пути в Индию. Первая экспедиция, возглавляемая двумя норвежскими капитанами, Дидриком Пайнингом и Гансом Пофорстом, благополучно достигла Ньюфаундленда и Лабрадора. Вторая также добралась до американского континента, который, правда, в те времена американским еще не был. Кстати, историки утверждают, что во второй экспедиции принимал участие и Христофор Колумб, и именно это путешествие натолкнуло его на мысль о том, что в поисках пути в Индию следует спускаться по океану южнее. Что он впоследствии и попытался воплотить в жизнь.

И раз уж мы заговорили об открытии Америки (а, следовательно, и Канады), то упомяну здесь любопытную версию, изложенную современным российским писателем А. Бушковым в его книге «Россия, которой не было». В ней автор утверждает, что вторую экспедицию Джона Кабота за океан финансировали английские торговцы из Бристоля, и самый крупный вклад был сделан купцом и по совместительству таможенным начальником, неким Ричардом. Фамилия же этого Ричарда была Америк! Соответственно Кабот и назвал новооткрытые земли по имени самого щедрого спонсора! Америго Веспуччи же побывал в Америке уже после Кабота, в качестве рядового члена совместной экспедиции двух капитанов – Христофора Колумба и Алонсо де Охеды. Причем Бушков приводит цитату из книги польского историка Мартина Бельского «Хроники всего света», опубликованной еще в 1554 году: «Амъерикус (Веспуччи) прозван именем от великого острова Америка».

Читатель волен решать сам, нравится ли ему данная версия, и где здесь причина, а где следствие. А Джованни Каботу стараниями итальянской общины в Монреале воздвигнут памятник. Думаю, это справедливо, ведь в случае, если версия Бушкова верна, выходит, что Америка начинается с Канады!

Но вернемся к более поздней истории Канады и, в частности, Монреаля.

Основал город Поль де Шомеди де Мэзонев (Paul de Chomedey de Maisonneuve), прибывший в эти места 17 мая 1642 года во главе отряда колонистов из города Квебека. Они построили форт Виль-Мари (Ville-Marie), названный так в честь Девы Марии, а господствующему над местностью холму дали громкое название «Королевская Гора» (Mont Royal). По имени горы впоследствии назвали и выросший рядом город. Однако произношение название города – Монреаль (Montréal) – было принято из-за Венецианской карты 1556 года, где использовалось итальянское написание названия горы «Monte Real».

Кстати, именно в Монреале сосредоточено большинство домов XVII, XVIII и XIX веков, имеющихся во всей Северной Америке. Впрочем, и до прибытия поселенцев местность отнюдь не пустовала. На острове (а Монреаль – это остров на реке Святого Лаврентия) располагалась деревня Хошелага (Hochelaga) – «столица» индейских племен алгонкин, гуронов и ирокезов, с детства знакомых многим поколениям читателей по романам Фенимора Купера. Сейчас о тех временах напоминает название улицы Хошелага в восточной части города, станция метро Вилла-Мария к юго-западу от горы и площадь Виль-Мари с торгово-офисным центром в даунтауне.

До середины XIX века Монреаль был столицей всей Канады. В тридцатых годах девятнадцатого столетия территории Нижней и Верхней Канады охватили сильные народные волнения. Наиболее мощными они были в Нижней Канаде, большую часть которой занимала провинция Квебек. Основной причиной конфликтов явились противоречия между франкоязычным большинством провинции и англоязычным меньшинством. Французы, имея преимущество в выборных органах власти, требовали передачи им большего числа властных полномочий, которыми английские власти делиться отнюдь не спешили. В то же время приток иммигрантов из Британии привел к тому, что в двух крупнейших городах Нижней Канады, Монреале и Квебек-сити, количество англоязычных граждан стало преобладать. На территории Верхней Канады (нынешняя провинция Онтарио) выступления оказались не такими мощными, хотя бы уже в силу того, что франкоговорящее население было там не столь многочисленно, как в Нижней Канаде.

Как бы то ни было, в Нижней Канаде выступления франкофонов вылились в настоящее восстание. Одним из его руководителей стал лидер националистического движения Луи-Жозеф Папино (Louis-Joseph Papineau), чьим именем сейчас названа одна из улиц во французской части Монреаля. Восстание, получившее название «восстание Патриотов», было подавлено властями, на чьей стороне, разумеется, выступили регулярные войска, подчиняющиеся Британской короне.

Однако восстание 1837 года стало лишь прелюдией к дальнейшим событиям, в результате которых Монреаль потерял свой столичный статус. Весной 1849 года, то есть почти двенадцать лет спустя, правящее либеральное правительство внесло в Парламент законопроект, согласно которому должны были быть выплачены убытки, понесенные некоторыми жителями франко-канадской части провинции во время восстания Патриотов (общая сумма достигала ста тысяч фунтов). Возмущение этим законом, подписанным генерал-губернатором, захлестнуло Монреаль, большинство населения которого составляли консерваторы-лоялисты, то есть приверженцы английского правления. Как сформулировали свою мысль представители консерваторов, этот билль является «революционной мерой, беспрецедентной в истории цивилизованных наций, по которой победившие защитники трона должны будут платить проигравшим восставшим».

Тем не менее, закон был принят депутатами, что дало толчок восстанию взбунтовавшихся горожан, которые приступом взяли здание Парламента, круша все на своем пути. Число бунтовщиков достигало полутора тысяч человек, а в их первых рядах находился известный горожанин Альфред Перри, занимавший в то время должность начальника пожарной службы города. Как бы в насмешку во время штурма начался пожар, и деревянное здание Парламента выгорело дотла. Следует отметить, что подчиненные главного пожарного Монреаля отказались идти за своим боссом и пытались бороться с огнем, хоть и безуспешно: пожарные шланги были перерезаны, а подходы к зданию перегорожены баррикадами.