Дмитрий Вострецов - Последнее слово. Речи подсудимых на судебных процессах эпохи Путина
- Название:Последнее слово. Речи подсудимых на судебных процессах эпохи Путина
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:неизвестно
- Год:неизвестен
- ISBN:9785449891372
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Дмитрий Вострецов - Последнее слово. Речи подсудимых на судебных процессах эпохи Путина краткое содержание
Последнее слово. Речи подсудимых на судебных процессах эпохи Путина - читать онлайн бесплатно ознакомительный отрывок
Интервал:
Закладка:
Я, может быть, необычно закончу свое выступление. Вы здесь цитировали кого-то. Я недавно смотрел фильм. И там есть цитата героя, она мне очень понравилась. Она имеет отношение к делу гораздо больше, чем все 127 томов к моему преступлению, больше, чем показания десятков свидетелей, больше, чем все ходатайства, которые заявили. Этот фильм называется «Стражи Галактики». Там есть такая фраза: «Я есть Грут». Вот эта фраза имеет больше смысла и объясняет мое преступление больше, чем вы все здесь сделали несколько месяцев.
Ваша честь, спасибо.»
Дело группы Pussy Riot (Алёхина, Самуцевиц, Толоконникова)
Акция, которую группа Pussy Riot назвала панк-молебном «Богородица, Путина прогони» состояла из двух эпизодов. Съёмка первого эпизода состоялась 19 февраля 2012 года в Богоявленском соборе в Елохове, второго – 21 февраля 2012 года в храме Христа Спасителя. Эти два эпизода были использованы для создания видеоролика с наложением студийной аудиозаписи. Публикация видеоролика в Интернете повлекла возбуждение уголовного дела.
26 февраля 2012 года в связи с «панк-молебном» «Богородица, Путина прогони!» участницы группы были объявлены в розыск по обвинению в хулиганстве. 3 марта 2012 года были арестованы Надежда Толоконникова и Мария Алёхина, а 16 марта – Екатерина Самуцевич.
17 августа 2012 года участницы группы были признаны виновными в хулиганстве по мотивам религиозной ненависти и приговорены к двум годам лишения свободы с отбыванием наказания в исправительной колонии общего режима. 10 октября 2012 года Мосгорсуд оставил без изменения приговор для Толоконниковой и Алёхиной, а для Самуцевич заменил реальное наказание на условное.
23 декабря 2013 года Надежда Толоконникова и Мария Алёхина вышли на свободу по амнистии, принятой Госдумой к 20-летию российской Конституции.
Мария Владимировна Алёхина (родилась 6 июня 1988) – студентка 4-го курса Института журналистики и литературного творчества. Также бывшая участница арт-группы «Война» и её «московской фракции». Мария с декабря 2008 года участвовала в акциях Гринпис по спасению заказника «Большой Утриш», а в 2009—2010 годах – по защите озера Байкал и Химкинского леса.
Екатерина Станиславовна Самуцевич (родилась 9 августа 1982) – по окончании Московского энергетического института работала программистом в оборонном концерне «Моринформсистема-Агат» (в том числе два года участвовала в разработке программного обеспечения для подводной лодки К-152 «Нерпа»), после ухода из концерна продолжила работу программиста в качестве фрилансера. В 2009 году окончила Московскую школу фотографии и мультимедиа имени Родченко. Также принимала участие в акциях арт-группы «Война» и потом в её «московской фракции».
Надежда Андреевна Толоконникова (родилась 7 ноября 1989 года в Норильске) – студентка 5-го курса Философского факультета МГУ, замужем за художником Петром Верзиловым. Оба супруга – бывшие участники арт-группы «Война» и её «московской фракции», участвовавшие в большинстве громких акций «Войны», включая акцию 2008 года в Государственном биологическом музее имени К. А. Тимирязева, разбрасывание тараканов в здании Таганского суда в 2010 году и акцию – лауреата премии «Инновация» – рисование фаллоса на Литейном мосту напротив здания ФСБ в Санкт-Петербурге.
Последнее слово Марии Алёхиной на суде
«Этот процесс показателен и красноречив. Не раз ещё власть будет краснеть за него и стыдиться. Каждый его этап – это эссенция беспредела. Как вышло, что наше выступление, будучи изначально небольшим и несколько нелепым актом, разрослось до огромной беды. Очевидно, что в здоровом обществе такое невозможно. Россия как государство давно напоминает насквозь больной организм. И эта болезненность взрывается резонансом, когда задеваешь назревшие нарывы. Эта болезненность сначала долго и публично замалчивается. Но позже всегда находится разрешение через разговор. Смотрите, вот она форма разговора, на который способна наша власть. Этот суд – не просто злая гротескная маска, это лицо разговора с человеком в нашей стране. На общественном уровне для разговора о проблеме, часто нужна ситуация – импульс.
И интересно, что наша ситуация, она уже изначально диперсонифицирована. Потому, что говоря о Путине, мы имеем в виду, прежде всего не Владимира Владимировича Путина, но мы имеем в виду Путина – как систему, созданную им самим. Вертикаль власти, где всё управление осуществляется практически вручную. И в этой вертикали не учитывается, совершенно не учитывается мнение масс. И, что больше всего меня волнует, не учитывается мнение молодых поколений. Мы считаем, что неэффективность этого управления, она проявляется практически во всём.
И вот здесь вот, в этом последнем слове, я хочу вкратце описать мой непосредственный опыт столкновения с этой системой. Образование, из которого начинается становление личности в социуме, фактически игнорирует особенности этой личности. Отсутствует индивидуальный подход, отсутствует изучение культуры, философии, базовых знаний о гражданском обществе. Формально эти предметы есть. Но формы их преподавания наследуют советский образец. И, как итог, мы имеем маргинализацию современного искусства в сознании человека, отсутствие мотивации к философскому мышлению, гендерную стереотипизацию, и отметание в дальний угол позиции человека как гражданина.
Современные институты образования учат людей с детства жить автоматически. Не ставить ключевых вопросов с учетом возраста. Прививают жестокость, и неприятия инакомыслия. Уже с детства человек забывает свою свободу.
У меня есть опыт посещения психиатрического стационара для несовершеннолетних. И я с уверенностью говорю, что в таком месте может оказаться любой подросток, более или менее активно проявляющий инакомыслие. Часть детей, находящихся там, из детских домов.
У нас в стране считается нормой ребенка, попытавшегося сбежать из детдома, положить в психбольницу. И осуществлять лечение сильнейшими успокоительными, такими, как например аминозин, который использовался ещё для усмирения советских диссидентов в 70-е годы.
Это особенно травматично при общем карательном уклоне и отсутствии психологической помощи, как таковой. Всё общение там построено на эксплуатации чувства страха и вынужденном подчинении этих детей. И как следствие, уровень их жестокости, опять же, вырастает в разы. Многие дети там безграмотные. Но никто не делает попыток бороться с этим. Напротив, отбивается последняя капля мотивации к развитию. Человек замыкается, перестаёт доверять миру.
Хочу заметить, что подобный способ становления, очевидно, препятствует осознанию внутренних и в том числе религиозных свобод, и носит массовый характер, к сожалению. Следствием такого процесса, как я только что описала, является онтологическое смирение, бытийное смирение социализации. Этот переход или перелом примечателен тем, что если воспринимать его в контексте христианской культуры, то мы видим, как подменяются смыслы и символы на прямо противоположные. Так смирение, одна из важнейших христианских категорий, отныне понимается в бытийном смысле не как путь ощущения, укрепления и конечного освобождения человека, а напротив, как способ его порабощения. Цитируя Николая Бердяева можно сказать, что: «Антология смирения – это антология рабов божьих, а не сынов божьих». Когда я занималась организацией экологического движения, окончательно сформировался у меня приоритет внутренней свободы, как основы для действия. И также важность, вот непосредственная важность действия, как такового.
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: