Сергей Рязанов - Рок над Россией. Беседы Сергея Рязанова с персонами национальной рок-культуры

– В начале интервью вы довольно скептично отнеслись к теме протеста в вашем творчестве.

– Протест-лишь одно из направлений рок-музыки. Взять тех же битлов: их философия на первых порах была, можно сказать, примитивной. Хорошо написанные мелодии с текстами про любовь. Девчачьи песни. Отсюда и такое количество поклонниц среди тогдашних девчонок. Только потом битлы трансформировались в серьёзных личностей.

– Тем не менее битлы были не только музыкальным явлением, но и социальным. Как и «Машина…», которую называют «русскими битлами». А про нынешнего Маккартни этого не скажешь.

– Маккартни для меня – самый уважаемый музыкант. Он богатейший музыкант на планете и мог бы в свои годы не выступать и не выпускать новых альбомов. Но он понимает: мы в ответе за тех, кого приручили. Он так работает в 70 лет, как может работать лишь очень талантливый человек, искренне верящий и любящий своё искусство. Искренне и с уважением относящийся к слушателям, которые за его талант платят – и деньгами, и любовью.

– Всё-таки я хотел бы заостриться на социальном аспекте. В советские годы «Машину времени» воспринимали как отдушину, как повод надеяться на лучшее…

– А теперь, стало быть, воспринимают иначе? Вы слышали наш альбом 2009 года? Слышали такую песню: «Черви в золоте, тесно в комнате, тесно в городе, мир – большая тюрьма…»?

– Я неслучайно начал с того, что ваши старые песни известны очень, а новые – не очень.

– Объём музыкальной информации, которая поступает со всех сторон, увеличился колоссально и несоразмерно возможностям человека. Нельзя объять всё то, что предлагается в музыкальном пространстве и Интернете. Часто хорошая музыка тонет в большом количестве музыкального дерьма, особенно в России. Я упомянул наш альбом для того, чтобы вы могли послушать его и несколько изменить своё мнение о нынешнем творчестве «Машины времени». Мы очень зло поём, по-хорошему зло.

– То есть вы по-прежнему боевой парень, который может со сцены врезать власти и получить от этого удовольствие?

– Удовольствие я получаю от музыки. От музицирования, от нахождения на сцене. Я не агитатор, не оратор, не парламентарий.

– Вы сказали, что ваш дед в конце жизни иначе взглянул на свою революционную молодость. Не приходилось ли вам, видя происходящее в стране после перестройки, сожалеть о защите Белого дома?

– Нет. Потому что я твёрдо знал и знаю, зачем туда шёл.

– И зачем же?

– За воздухом, за свободой. Которой сегодня опять не хватает.

«АН» № 305 от 05.04.2012 [1] Интервью случилось до киевских, крымских и донбасских событий 2014 года, которых никто не предвидел. Этим оно и ценно – теперь, по-видимому, Олег Скрипка не стал бы так откровенно рассуждать о политической психологии украинцев, эксплуатации национальных чувств и намерениях Запада. В 2014 году он отказался от концертов в России и поддержал АТО.

Украинская группа «Вопли Видоплясова» поёт на родном языке (в том числе переведённую песню Цоя «Пачка сигарет» – «Пачка цигарок»), но горячо любима и в России. Олег Скрипка, в силу убеждений отказавшийся от титула народного артиста Украины, известен не только своей музыкой, но и общественной деятельностью. «АН» воспользовались возможностью взглянуть на непростой украинский вопрос «с той стороны».

– Украина – очень хорошая тепла, потому что про вас мы можем писать свободнее, чем про нас.

– Правда? А у нас можно писать что угодно.

– С приходом Януковича свобода слова не пострадала?

– Я бы назвал это – бардак слова. Не знаю, как в России, а у нас уже больше десяти лет царит мода на негатив. Что бы ни происходило, пресса цепляется только за плохое. Всех надо ругать: и власть, и оппозицию. Что-то хорошее сделают – никто не заметит.

– Вам бы хотелось, чтобы кто-то навёл порядок в этом «бардаке слова»?

– Мне бы хотелось, чтобы слово самоорганизовалось. Всё-таки человеческое общество способно к самоорганизации. Сейчас украинцы негативно воспринимают мир. Но, я надеюсь, наступит следующая фаза, когда мы будем выхватывать позитивные стороны. От прессы хотелось бы больше конструктива. Как музыкант, я работаю с прессой и потому знаю: позитивные новости (новый альбом, например) ей не интересны, она их попросту не любит. А вот если сломалась нога, или набил кому-то морду, или не можешь больше петь, – об этом напишут с удовольствием.

– В России всё же бытует мнение, что украинская пресса боится Януковича. Известен случай, когда оппозиционный журналист задал ему вопрос о его коррумпированности, на что Янукович угрожающе ответил: «Я вам не завидую».

– Янукович – далеко не мастер слова, и пресса на этом активно играет. В России высшим руководителям такие вопросы журналисты задавать не могут. И в Белоруссии, и в Казахстане. А у нас – могут. Хотя я не считаю такое поведение журналистов правильным. Излишнее уважение к президенту не ведёт ни к чему хорошему, но неуважение – тоже.

– О названии «Украина» идут споры. Кто-то считает, что это «край, земля, родина» (как польское «крайова»). Но более распространённая версия – «окраина».

– Это у вас распространена такая версия. У нас в основном считают, что мы произошли от укров – древнего народа, жившего на территории нынешней Украины ещё до антов (анты – славянские племена VI–VII вв. – Прим. «АН»).

– Российские историки относятся к концепции «укров» с юмором. Вы всерьёз её разделяете?

– Я всегда беру ту точку зрения, которая мне удобнее. Естественно, я не конченый человек, чтобы себя считать «окраиной».

– Есть старинная песня: «Во сибирской украине, во даурской стороне…» То есть «украиной» называли не только Киев, но и другие отдалённые территории.

– В Средние века Московия называлась Русь Залесская. Встречаются утверждения, что ещё раньше, при монголо-татарах, она называлась Московским каганатом. Копаться в истории можно бесконечно, но точно известно, что Русь началась с Киева.

– Я к тому и веду. Не было бы почётнее назвать вашу страну Киевская Русь?

– Украинцы 350 лет назад «прощёлкали» свою независимость. И мы до сих пор не можем её добыть.

Все 20 лет над независимой Украиной висит большой знак вопроса, как дамоклов меч. Это касается и названия страны, и герба, и флага, и языка, и энергетической самостоятельности, и экономической, и информационной. Разрешить эти вопросы мешает украинский характер. Украинцы – прекрасные поэты, земледельцы, рабочие и т. д. Но, увы, очень плохие политики, администраторы, коммуникаторы.