Сергей Климов - Современная Россия – как деструктивная общественная система

Как и причины Мировой войны, такими же мелкими, просто досадными, выглядят ныне по сравнению с их катастрофическими последствиями причины февральской революции 1917 года. Они выглядят даже не столько причинами, сколько поводами, вызванными усталостью от войны. Захватившие страну нелепые слухи о связи Распутина с Императрицей Александрой Федоровной и об их совместной изменнической работе на Германию – что потом опровергла специальная комиссия Временного правительства; очереди за хлебом в Петрограде – хотя хлеб был, просто произошли временные перебои с его подвозом; бунты в тыловых частях, которыми была неосмотрительно переполнена столица – а на самом деле тот сброд, который начали брать в армию, просто не хотел идти на фронт; несвоевременный отъезд Государя в ставку, где он всё равно был не нужен – а без него в столице в критический момент наступило безвластье.

Всё это были случайности, роковым образом совпавшие во времени, и они не имели бы последствий за пределами столицы, если бы не измена известных депутатов Государственной Думы, которые пошли на поводу у толпы, состоявшей из низов общества, не имевшей единого руководства и политической цели. Под предлогом восстановления порядка они присоединились к толпе и фактически легитимизовали массовые беспорядки. При наличии законных органов государственной власти они самоуправно создали Временное правительство и потворствовали созданию параллельного незаконного органа государственной власти – Петроградского Совета рабочих и солдатских депутатов, что привело к двоевластию, а затем к гибели государства. Оба эти органа новой власти сразу же стали заложниками огромного разложившегося гарнизона, где свободно агитировали большевики. Благодаря предательству этих депутатов то, что фактически являлось массовыми беспорядками и бунтом против власти, вошло в историю под названием февральская буржуазная революция (хотя её движущей силой была отнюдь не буржуазия, а низы общества – чернь).

Здесь стоит вспомнить, что печально известная Парижская коммуна во многом была обречена на поражение по причине того, что сразу же после захвата восставшими парламента все его члены, а также и тысячи социально ответственных граждан покинули Париж, оставив новую власть в вакууме – пожирать саму себя. Если бы так произошло и в России, исход бунта неизбежно был бы такой же. Но бунт черни бездумно поддержали и другие слои населения – все, кто был недоволен ошибками Николая II, и даже некоторые Великие князья, нацепив на себя красные банты, выходили на помпезные демонстрации засвидетельствовать свое единство с чернью, ошибочно принимая её за народ, и способствовали раздуванию социальной истерии. Обратно же загнать этого джина в бутылку методами демократии было уже невозможно, и это сумели сделать только большевики методами чудовищного террора.

Не существует общепризнанного понятия «революция», поэтому кто-то утверждает, что революция была только одна – Великая французская революция 1789 года, кто-то относит к ним все успешно совершенные государственные перевороты. Не будем разбирать этот сложный вопрос, но отметим только, что одной из главных причин всех революций всегда являлось то, что представители правящей верхушки вопреки своим законным обязанностям сами начинали представлять угрозу общественному порядку – злоупотребляя властью, противопоставляя себя народу, и ради сохранения своих привилегий произвольно попирая законы. Так, вырождаясь в тиранию, власть утрачивала свою легитимность, соответственно у народа возникало право на восстание, и народ это право использовал вне зависимости от того, признает власть это право или нет. Это право, даже если оно прямо не указано в национальном законодательстве, является естественным правом человека, его невозможно отменить, оно подпадает под понятие крайняя необходимость и является формой реализации права человека на самооборону от преступных посягательств на жизнь и имущество со стороны любого лица, в том числе и государства.

При всех недостатках царского режима, такой предпосылки для революции не было в Российской Империи в тот период времени, поэтому свержение действующей власти не может рассматриваться как реализация права народа на восстание. Это были массовые беспорядки, перешедшие в стихийный бунт против законной власти, а деятельность примкнувших членов Государственной Думы по нормам любого права являлась государственной изменой.

Юридическое правило: «захват не порождает права» относится также и к власти, если она была объектом захвата. Но так как Николай II объявил о добровольном отречении от престола, и в дальнейшем никогда от своего отречения не отказывался, так как он признал Временное правительства и передал вопрос о будущем государственном устройстве на разрешение народа, то формально легитимность и преемственность новой власти была подтверждена – но только до Учредительного собрания.

Но эта формальная легитимность не означала фактической способности новой власти удержать ситуацию под контролем. В Российской империи институт монархии был не только организационным, но и духовным стержнем огромной и сложной страны, его можно уподобить маховику на двигателе внутреннего сгорания, без которого все системы начинают работать вразнос и двигатель изнутри разбивается вдребезги. Непродуманные революционные декреты, написанные «на коленке» невесть откуда взявшимися людьми, сотрясли страну до основания и вызвали именно те явления, которые, как писал Дурново, не поддавались даже предвидению. Нелишне здесь будет вспомнить, как осторожно разрабатывался закон о Государственной Думе в 1905 году, и как много авторитетных и компетентных людей было к этому делу привлечено.

О сущности происходящего хорошо впоследствии написал бывший Атаман Кубанского Казачьего Войска Александр Петрович Филимонов.

«Я никогда не допускал мысли, что русская революция может протекать по каким-либо заранее намеченным руслам той или иной политической программы, что ею будут руководить идейные люди, что она будет повторением Великой французской революции.

Мне представлялось бесспорным, что Россия будет переживать бедствия, однородные с эпохой смутного времени, времени бунтов Стеньки Разина и Емельяна Пугачева.

Я считал, что благо, которое может оказаться в результате столь ужасного стихийного движения, будет куплено ценой такого человеческого горя, крови и страданий, что лишь в безумной, забытой Богом голове маньяка может родиться идея революции в такой стране, как Россия. И действительно, вся Россия, в частности и Кубань, обратилась временно в дом таких маньяков» [10] Белое дело. Ледяной поход. Москва, изд-во Голос, 1993, с.132