Виктор Кустов - Век великих экспериментов

1806 г. – Царствует Александр I. В этом году происходит сближение императора со Сперанским. Начало реформ.

1843 г. – На престоле Николай I. Смягчение крепостного права (закон 1842 г.).

1880 г. – 12 февраля 1880 г. – покушение на Александра II. Конец крепостного права, появление земских учреждений. (Шаг к свободе личности.)

1917 г. – Великая Октябрьская социалистическая революция. Воинствующий атеизм.

1954 г. – Смерть Сталина в 1953 году. Осуждение культа личности. Начало реформ Хрущева.

1991 г. – Распад СССР.

К сожалению, те книги, которые я просмотрел, не позволяют сделать более подробный временной срез. В них не отражено духовное состояние общества. И тем не менее даже такой поверхностный взгляд на историю России показывает, что некая циклическая закономерность в общественной эволюции существует. Конечно же, нельзя подходить к датам педантично, верхние и нижние пики – это отнюдь не точки во времени. Время кульминации того или иного состояния длится порой годы.

Размышляя над этой темой, я попытался определить понятия благополучия личной циклической волны, которая есть у каждого из нас. И пришёл к выводу, что при совпадении векторов личного цикла и цикла общества мы чувствуем себя комфортно и находимся на волне удачи. И наоборот.

Какие силы влияют на раскачку этого временного маятника?

Уравнение цикла Ft=mv, где F – движущая сила общественных процессов, t – время (период) действия, m – инертная масса, v – скорость процесса, вполне всё объясняет.

На циклограмме это выглядит так:

В точке А Ft=mv, F=m, где F – вектор, направленный вверх, m – вектор, направленный вниз, t=v, время и скорость равны. С одной стороны, всё в обществе замерло, с другой – ощущается напряжение, как перед грозой… Психологически и человек, и общество в целом воспринимают эту ситуацию как неизбежно переходящую в грозовую, в разрядку. Общество жаждет этого и к этому стремится…

В точке В F больше m, в свою очередь t меньше v, то есть на отрезке АВ на протяжении этого времени «правит бал» воплощающая созревшие ранее идеи движущая сила F. Она стремится их реализовать как можно быстрее, оттого человек ощущает стремительность времени. Непосредственно в точке В движущая сила F достигает своего апогея, практически не учитывая идей наличествующей, хотя и минимальной, инертной массы m, и отсюда начинается превращение; носители идей, бывших основой движения, начинают разочаровываться и переходить в инертную массу, а то, что единично зрело в обществе в виде сопротивляющейся m, начинает набирать сторонников и множиться, всё более противодействуя бывшей движущей силе F.

На отрезке ВС постепенно происходит процесс подмены, и в точке С, где F и m уравниваются, функции движущей силы переходят к тем, кто ранее был инертной массой. Здесь преодолевается равенство. И, как правило, именно по причине равенства сил этот период не бывает спокойным.

На отрезке CD новая движущая сила (бывшая инертная масса) проходит такой же путь до своего пика, и всё повторяется.

При приближении к пиковым точкам В и D общество психологически ощущает медлительность времени, застойность, словно раздумье перед преодолением. А ещё сюда можно применить формулу: движущая сила уже больше не хочет реализовывать свои идеи, а инертная масса ещё не может продвигать свои. Но в то же время даже в институтах движущей силы ускоряется процесс поиска новых идей, развиваются фундаментальная наука, искусство, которые всё более и более становятся оппозиционными к сложившейся ситуации, происходит накопление технических новшеств, и созидателей данных процессов вполне можно отнести к новой инертной массе, даже если они и начинали как сторонники движущей силы.

На каждом последующем плече цикла наработанные фундаментальные запасы предыдущего периода начинают реализовываться, вторгаясь в реалии, но, не воспринимаемые становящейся инертной и консервативной движущей силой (F), берутся на вооружение готовящейся к превращению инертной массой (m), а далее следует практическое воплощение накопленных ранее идей и знаний.

Такова повторяющаяся ситуация превращений воплощённых идей прошлого в невоплощённые идеи будущего.

Таким образом, и движущая сила, и инертная масса имеют одинаковое наполнение, но разное, противоположное в пиковых точках, отношение к существующему положению вещей.

Борьба и единство противоположностей…

Что же наполняет эти движущие вверх или вниз силы? Что заставляет общество бегать по кругу?.. Или, точнее, по спирали, ибо даже одинаковые идеи не воплощаются неизменными.

Тот самый продукт, который выдаётся во Вселенную, и ради которого и существует человечество, – духовная энергия, духовный потенциал…

Но мы живём в социуме, в поте лица добывая хлеб свой, озабочены в большинстве более материальным, нежели духовным. Эти наши проблемы во Вселенском вечном процессе роли не играют, но они являются условием для создания главного продукта человечества. Поэтому целесообразно всё же определить, что находится в самом низу Вселенной, что важно в материальном мире. И здесь, на мой взгляд, все отношения и процессы можно объединить в два краеугольных понятия: отношение к свободе личности и отношение к материальной собственности. И то, и другое фактически характеризует связи между личностью и государством (общиной).

Нашему поколению, да и отцам, и дедам, выпало жить без душевного обращения. В прошлом остались: кокетливо-зазывное «барышня», уважительное «госпожа (господин)», ласковое «сударыня (сударь)». Даже отстранённое и разделяющее «гражданин (гражданка)» не удержалось в обиходе, и на многие десятилетия жителям СССР досталось шипящее и гремящее – «товарищ».

Понятное дело, каждому времени своё обращение.

«Господа» и «судари» были сметены революционным переворотом, и неприятие этих слов революционными массами вполне объяснимо: и в первом, и во втором обращении в корне приближение к Господу, к Государю…

Недолго продержалось растерянное от невиданного смешения всех устоев, цепляющееся за память о старом добром времени обращение «барышня». В начале двадцатого века в первом социалистическом государстве не безобидный флирт, а социальное положение стало определяющим в отношениях, и важнее всего было знать, кто в разделившемся, разбредшемся обществе друг, единомышленник, а кто враг. Эта необходимость определила главное слово классовой борьбы, так удачно найденное и апробированное во Франции во времена тамошней революции. Это универсальное слово «гражданин», которое, с одной стороны, по соображению революционеров всех времен и народов, должно было объединять независимо от национальности, цвета кожи, проживающих в государстве, с другой – разделять, исходя из социального статуса и идейных убеждений.