Терентiй Травнiкъ - Письма и дневники. Книга первая

Я не понимаю, почему об этом никто и нигде не говорит. Мне напоминают, как и чем я должен кормить свою кошку, чем чистить стиральную машину, советуют «сникерснуть», обратить внимание на грибок ногтей, но никто, ни разу не сказал, как вести себя с детьми.

Неужели нет таких денег, чтобы оплатить физическое и душевное здоровье наших детей, хотя бы в рекламе, перерыв на которую так душевно и с такой любовью объявляют все ведущие ток-шоу?

Да, женщина действительно похожа на бабочку, но только не в смысле того, что она где-то, непонятно где, порхает? Похожа, но в другом. Во-первых, если и порхает, то не где-то, а на лугу, а лучше, если все-таки летает. Во-вторых, как всякая бабочка, она осторожна и ищет только крупный и красивый цветок. Садится и уверенно чувствует себя только там, где нет сильного ветра и качки, нет яркого солнца, где не летают хищные птицы. А если понимать, что это та самая бабочка, которой предстоит дать миру новую жизнь, вырастить её и поставить на ноги, то разве может здесь быть какая-то двусмысленность или ирония?

Никогда ещё человечество так стремительно не беднело душой, как в последние полвека. Научно-технический прогресс похлеще всякого вируса инквизиции выкашивает в людях всякое стремление к духовному опыту. День за днем происходит оголтелая экспансия людьми внешней среды в ущерб всему тайному и сокровенному, что имеет их же душа. Преображенная среда создает такие мегамодели для своего существования, в которых человеку будет отведено последнее место. Это действительно очень печально. При этом есть надежда, что человек, достигнув предела в экспорте собственного разума, как это ни парадоксально, но все-таки вернется, осознав фатальную глупость содеянного, в бесконечную вселенную своего внутреннего пространства, вернется к Богу.

Я просто уверен, что многое, если не большинство, из того, что сейчас достигнуто цивилизацией, было открыто многие десятилетия, а то и века до этого, но из-за свойственной человеку беспечности и нерадивости было полностью потеряно. Если бы не межчеловеческие агрессивность и недоверие, то всё было бы совсем иначе, и полученный опыт накапливался и передавался будущим поколениям. Но, похоже, живущего человека в основном волнует только он сам с его, весьма условным взглядом на благополучие.

Остается дивиться, как с этой всеобщей безалаберностью, до нас вообще дошли произведения Гомера и Данте, Шекспира и Рафаэль, Спинозы и Парацельса. Как выжили знания и культура на фоне оголтелых сжигателей всемирных библиотек, разрушителей культур, проповедников войны и разного рода кочевников, вандалов и варваров, постоянно пополняющих население планеты. И если на помёте одного верблюда может поскользнуться тысяча, то что тогда говорить о том, на что способны табуны ему подобных.

Видимо на земле было и долго ещё будет самым востребованным мастерство и знания изобретателя велосипеда. Будет до тех пор, пока ныне живущие как-то раз не поймут и не научат своих детей единственно для всех верному: беречь и преумножать переданный им опыт.

Завидуя, мы словно хотим сказать, что Господь не мастер в своих произведениях, что, создавая нас, Он упустил какой-то момент, чего-то не захотел, в чем-то даже и поленился. Или же просто не думаем в этом направлении, продолжая упорствовать в заблуждениях относительно собственной духовной жизни.

Именно так и выглядят все наши завистливые попытки сравнения себя с кем-либо. Мы не можем понять, что подобное поведение есть немой укор в адрес Бога. Наша зависть к кому-либо есть не что иное, как откровенная война с мнением Божиим относительно нас. Собственной завистью мы предъявляем ко Творцу огромную претензию – претензию к Его пониманию и видению нашего бытия.

О какой вере в Создателя, тем более, о каком доверии Ему можно говорить вообще, если, кому-то завидуя, мы тем самым показываем, что не принимаем себя в том виде, каком были Им же задуманы и исполнены!

До тех пор пока мы не поймем, что нет иной жизни для человека, кроме духовной, мы так и будем впопыхах даже не молиться, а слегка «помаливаться» между своими заботами и рассуждениями о них, и в храм станем не входить, а забегать по пути на работу или с работы. При этом будем недоумевать, почему же молитва не действенна, а душа, как всегда, не на месте.

Всё дело в том, что духовная жизнь не может быть частью жизни, не может быть её элементом. Наоборот, всякое явление нашей жизни должно вернуться в назначенное ему место и стать частью жизни духовной. Духовная жизнь и есть та основа, тот ствол, исходящий от корней любви Божией, от которого и должны произрастать все ветви нашего бытия: семья, работа, образование. Духовная жизнь подобна земной атмосфере, в которой всё и происходит. Молиться постоянно – это и означает пребывать в оной. И для растущей души духовная жизнь есть единственно верная из всех возможных среда обитания. Она не может быть прервана, отодвинута в сторону, пересмотрена, не может вершиться по случаю или по необходимости, ее нельзя временно заменить на иную – она должна быть всегда. И если вам это еще не совсем понятно, то для большей ясности почаще представляйте себя и свою душу рыбой, живущей в воде. Вода для рыбы и есть то, чем для вас является духовная жизнь.

Вам, конечно же, знакома фраза «открытая душа»? А доводилось ли вам видеть людей именно с такой с открытой душой? Если кто видел, то он меня сразу поймет. Скажу, что более красивых людей, чем они, я никогда и нигде не встречал. Это действительно удивительное состояние жизни в человеке – открытая душа; состояние, когда в нем Бог, когда с вами рядом Бог, и вы это чувствуете. Да, друзья мои, я вовсе не ошибаюсь, утверждая, что так оно и есть. Открытая душа настолько прекрасна, кротка, настолько пленительно нежна и внимательна, что устоять и не впасть в любование ею просто невозможно. Такая душа полностью преображает тело человека. Его походка становится неспешной, почти невесомой, голос спокойным, певучим, от него исходит покой и мир, и этот мир становится очень большим внутренне, да и внешне, и рядом с ним окончательно пропадают и суетливость, и мелочность, и пререкание, и несогласие. Он – хозяин действительности.

Признаюсь, что, путешествуя по России, я совсем не часто встречал таких людей, но все-таки встречал. Наблюдая за их неземной силой и красотой, а это были и мужчины, и женщины, и возраст был у них совсем разный, я ловил себя на мысли, что сокровище их вовсе не из недоступных. Напротив, оно самое обыкновенное – их открытая душа. Они не были ни внешне, ни внутренне особенными, они просто были другими. Я даже не могу сказать вам сейчас, что это были светлые люди, понимая, что этим определением наделяют сегодня всех, кто мало-мальски позитивен, открыт и весел. Там же все не так: не было ни веселости, ни оптимизма – там была красота духа. Я только немного постараюсь сейчас об этом сказать, а вы, друзья мои, слушайте и разумейте.