Дмитрий Голубовский - Заговор банкиров

До недавнего времени, правда, было одно уникальное исключение из этого правила, которое в период нынешнего кризиса может превратиться в новое правило – не так давно Японский Центробанк с конца 90-х длительное время держал нулевую учетную ставку и поднял ее до 0,25 % только накануне 2006 года. Но это исключение, и связано оно как с тем, что Япония с конца 80-х годов находится в хроническом дефляционном кризисе, так и с той специфической ролью, которую она играет в глобальном разделении труда. Сегодня, в период кризиса, на смягчение монетарной политики пошли все Центробанки ведущих стран мира, и удивить кого-то низкой процентной ставкой сегодня уже нельзя, что также имеет свою закономерную подоплеку, связанную уже с условиями настоящего времени.

Итак, основное дело денег – обеспечивать оборот товаров, услуг и различных финансовых инструментов. Давно открыто, что деньги можно просто нарисовать на бумажке, но также давно известно, что, если их нарисовать несколько больше, чем нужно, цены, номинированные в этих единицах, начинают расти, то есть начинается инфляция. В таких случаях часто однобоко полагают, что существует дефицит товара, то есть что деньги – реально не обеспечены. Это в принципе неверная точка зрения. На самом деле существует дефицит оборота товаров и услуг. Единственный выход из этого дефицита – нарастить оборот (в денежных единицах). Нарастить оборот можно двумя способами:

• инфляционным – увеличив денежную массу при неизменной товарной массе, что ведет к увеличению цен на товары;

• количественным – вовлекая в оборот новые ресурсы.

Как правило, оборот наращивается обоими путями одновременно, но огромное преимущество конкурентных рынков по сравнению с зарегулированными и протекционистскими в том, что на денежную эмиссию они, как правило, реагируют преимущественно по второму сценарию. Производители и продавцы не будут механически повышать цену ради сохранения или увеличения нормы прибыли, т. к. тот, кто это сделает первым, уступит часть рынка своему более терпеливому и менее прихотливому конкуренту. Поэтому на конкурентных рынках производители товаров и услуг реагируют на эмиссию стимулированием производства новых товаров и услуг, чтобы нарастить оборот. То же самое касается процентных ставок – банки будут терпеть, чтобы не терять клиентов, до тех пор, пока Центробанк не даст им сигнал, изменив официальную учетную ставку. Тогда они могут на это среагировать.

Это и есть первый секрет американского успеха, из которого никто, кстати, секрета не делает, – такой уровень открытости, при котором эмиссия стимулирует рост оборота, а не инфляцию или удорожание кредита, а эффективно абсорбируется экономикой. Секрета тут никакого нет – просто тот механизм, о котором я тут говорю, часто до конца не понимают. В протекционистской экономике с высокой степенью монополизации эмиссия денежных средств, подчас необходимая для финансирования каких-то экстренных бюджетных затрат, связанных, например, с ведением войны или преодолением кризиса, чревата гиперинфляцией и крахом государства, что и случилось, например, в СССР. В открытой и конкурентной экономике, типа американской, эмиссия, если она, конечно, не носит уж совсем обвального, шокового характера, напротив, стимулирует экономический рост.

Кстати, прекрасно понимая этот принцип, американское правительство в период нынешнего кризиса пытается стимулировать рост эмиссионно, правда, глубина проблем, о которых мы поговорим чуть позже в этой книге, сегодня такова, что чисто монетарных мер сегодня недостаточно. С работой этого принципа также связан тот факт, что войны, развязываемые США, и связанные с ними огромные бюджетные траты и займы до недавнего времени способствовали росту курса доллара и фондовых индексов, стимулируя американскую экономику и привлекая в нее инвестиции. А влезь сейчас в какую-нибудь серьезную войну, например, Россия, рубли, скорее всего, стали бы сливать, как и акции наших компаний.

В открытой конкурентной экономике деньги, как вода, найдут дырочку, чтобы течь дальше. Эмиссия – это просто напор. Чем выше напор, тем лучше вода ищет новые протоки, заполняя и оживляя то, что при малом напоре осталось бы незаполненным. Деньги, которые ассоциируются с золотом или с товаром, подобны твердому телу – они не будут искать выход, и в такой «твердой» модели эмиссия просто обесценивает все сбережения, так как не может изменить реальный объем этих «твердых денег». Она порождает инфляцию, которую еще удачно называют «налог на бедных», так как инфляция – это, по сути, плоская ставка «налога на деньги», применяемого ко всем без разбора, при этом больше всего страдают те, у кого меньше всего имущества. А вот «жидкие деньги» свободной экономики практически текут сами, и там эмиссия либо вообще не порождает инфляцию, либо порождает ее со значительным временным лагом, но создает давление, стимулирует экономику.

Первоначально именно то, что американская экономика первая стала наиболее конкурентной, создало условия к практически безграничному печатанию долларов и заложило основы практически безграничного могущества правительства этой уникальной страны, которое могло совершенно свободно финансировать себя, просто создавая себе деньги. Конечно, для поддержания оборота оно собирало налоги – без этого нельзя. Они играют в этой физической аналогии роль вязкости жидкости. Для сверхприбыльных отраслей они достаточно высоки, как и для очень богатых людей, что ограничивает их влияние на экономику. Для среднего класса они оптимальны. Для бедняков же, желающих пробиться, напротив, есть различные субсидии и социальные программы. Гигантские субсидии есть и для сельского хозяйства. Сейчас все это работает не так, как раньше, – там все сейчас приходит в упадок, но еще лет 30–40 назад США действительно можно было назвать страной относительно равных возможностей.

Верно и то, что налоги составляют львиную долю американского бюджета, однако в условиях «жидких денег» правительство может постоянно «подкачивать» экономику и свой собственный бюджет, поддерживая его дефицит на безопасном для экономики уровне. Разумеется, этого нельзя делать совершенно бесконтрольно – слишком большой напор разрушает стенки сосудов и форму струи – наступает турбулентность – биржи начинает лихорадить, лопаются банки, деньги «утекают» из экономики «в песок», то есть в серые схемы, финансовые пирамиды и пузыри. Все это можно было наблюдать и до нынешнего кризиса, когда американская экономическая модель уже стала клонится к упадку, и в процессе кризиса. Все это также имело место и по ходу становления американской ликвидной экономики, но они учились на этих ситуациях и научились предотвращать такие ситуации и преодолевать последствия, с чем до недавнего времени справлялись достаточно эффективно, да и в текущем кризисе они, при всей его глубине и относительной новизне ситуации, держатся пока что довольно неплохо.