Юрий Поляков - Созидательный реванш

В девяностые годы, когда шло разрушение остатков советской государственности и дележ собственности, требовались ПИПы, чтобы отвлечь общество от подлой реальности, а не писатели, которые могли спросить: что вы делаете, вы нам что обещали? Сейчас, когда наступила пора выхода страны из кризиса и появились амбициозные национальные проекты, выяснилось, что с глупым народом, подсевшим на «развлекалово» это все невозможно осуществить. И теперь народ, который пятнадцать лет упорно отучали думать (в том числе при помощи этих самых ПИПов!), надо опять приучать шевелить мозгами…

В Риге вместе с делегацией из столицы России гостит редактор «Литературной газеты», знаменитый писатель и публицист Юрий Поляков – автор книг «ЧП районного масштаба», «Демгородок», «Козленок в молоке», «Апофегей» «Замыслил я побег», «Возвращение блудного мужа» и многих других любимых народом произведений. Юрий Михайлович приехал по приглашению МКДЦ на первый международный медиа-фестиваль «Открытый город – Москва», участвовал в конференциях и презентациях, а когда освободился, охотно пообщался с «Вести-Сегодня». Красной линией в беседе пролегла тема влияния литературы на общество, а также поголовное оглупление масс «персонифицированными издательскими проектами» – ПИПами – вроде романов Марининой, Дашковой и прочих. Однако начали мы разговор со скандального «Грибного царя».

– Ваш роман народ принял отлично, зато литературные критики взбеленились. Из-за чего?

– Во время нашей прошлогодней встречи я предсказывал, что книга вызовет резонанс. Так и вышло. Читателю «Грибной царь» понравился, о чем свидетельствуют тиражи: с сентября продано более ста тысяч экземпляров. А по поводу критиков… Они ведь тоже разные и причины их неудовольствия разные. Либералам не понравилась картина современной действительности и показанный мной внутреннего мира успешного, с их точки зрения, «ударника капиталистического труда». Это не соответствует их представлению о том, что происходит с нами. У некоторых вызывает раздражение и откровенная русскость моего героя. Теперь в литературном бомонде принято, чтобы герой был «никаким», так сказать, общечеловеческим. Исключение делается разве что для наций, «угнетенных при старом режиме». Но в настоящей литературе «национальная стерильность» невозможна. Обломов – русский, Штольц – немец, Левинсон – еврей и так далее. А критикам-патриотам мой роман показался слишком суровым диагнозом, ведь я честно написал, во что может превратиться советский, русский, офицер, борясь за успех в новой жизни любой ценой. Это не соответствует их мифу о праведной русской душе, сбитой с толку инородцами. Впрочем, возмутились немногие критики – большинство промолчало.

Я, кстати, часто попадаю и в «зону умолчания», когда о моих вещах вообще стараются не писать. Таким способом критики со мной якобы борются – отваживают читателя. Пустое. У нас давно уже читают не то, что хвалят критики, а то, что советуют умные друзья. Потому-то мои книги с середины восьмидесятых и расходятся стотысячными тиражами. Сейчас готовится к выпуску книга «Треугольная жизнь», своего рода трилогия, в которую вошли романы «Замыслил я побег», «Возвращение блудного мужа» и «Грибной царь», объединенные общей темой и даже общими героями второго плана. К этому большому тому я написал обширное послесловие «Геометрия любви». А предисловие написал Павел Басинский.

– Удивителен такой подход со стороны критиков, и уже непонятно, а где же собственно литература…

– Об этом лучше сегодня спрашивать не критиков, а филологов. Вот недавно в издательстве Российской академии наук вышла объемистая монография известного литературоведа, доктора наук Аллы Большаковой о моей прозе. В общем, литературоведы мною занимаются, так сказать, в обход критиков – дипломы пишут, диссертации защищают. Беда в том, что наша критика очень политизированная, обслуживает определенные группы, национальные кланы, политические тусовки. Я же не примыкаю ни к одному лагерю, остаюсь независимым. И опыт русской литературы показывает, что только самостоятельность дает писателю возможность заниматься собственно творчеством. В противном случае писатель быстро превращается в певца тенденции.

– Недавно в публицистическом материале «Писатели и ПИПы» вы «посмели» наехать на коммерческую псевдолитературу Акунина, Марининой, Дашковой, Донцовой и иже с ними.

– Скандал вышел действительно громкий, многие обиделись, например, Маринина, к которой я отношусь в целом с симпатией. Но рано или поздно об этом следовало сказать. Произошла подмена одного понятия другим: литературой стали называть «персонифицированные издательские проекты» – ПИПы. Чем отличается писатель от ПИПа? Первый сочиняет литературу – иногда очень талантливую, иногда среднюю. А ПИП изготавливает коммерческий книжный продукт – плохой или хороший. Но даже самая неудачная литература отличается от самого удачного коммерческого продукта так же, как самый глупый человек отличается от самой умной обезьяны. Ведь в основе художественного творчества, даже самого простенького, лежит стремление понять жизнь, познать изображаемую реальность, найти для этого адекватные языковые формы, донести мысли и эмоции до читателя.

ПИПы же заняты только изготовлением товара, который купят. Это не значит, что серьезная литература не может иметь коммерческого успеха. Тот же Булгаков, сочиняя «Мастера и Маргариту», ставил перед собой сложные философско-художественные задачи, а поди ж ты – скольких книгопродавцев обогатил и продолжает обогащать. А у ПИПа нет никакого завета, кроме заветного желания, чтобы продалось как можно больше экземпляров и гонорар был как можно выше. Кстати, кто-то может заподозрить, будто к написанию статьи меня подтолкнуло чувство зависти к более успешным в рыночном смысле сочинителям. А вот и нет! Тиражи моих книг вполне сопоставимы, а то и превосходят по массовости ПИПовские издания. Итак, ничего личного, только желание объективно разобраться в этом социально-культурологическом, даже политическом явлении. Но издатели, заваливающие рынок доходным чтивом, конечно, от моей статьи в восторг не пришли. Одно дело гордо говорить: «Я торгую книгами». И совсем другое: «Я продаю «пипню»…

– Вернемся к «политическому явлению» ПИПов. Это как?

– Если человек читает умные книги, в которых автор затрагивает серьезные темы и говорит о высоких целях, он подтягивается, развивается, старается разобраться в себе, в жизни. А если человек читает глупые книги, он глупеет. Глупым народом и жадными пипами легче управлять, в отличие от мыслящих людей и непослушных писателей. Но вот беда: амбициозные национальные проекты, способные вывести Россию из кризиса, о которых, например, говорит Владимир Путин, могут осуществить только умные люди. Мы сейчас коснулись только литературы, а есть ведь еще и деградирующее телевидение. На всех сильное впечатление произвели слова министра обороны России Сергея Иванова о дебилизирующей роли ТВ в современном обществе. Не потому, что этого никто раньше не замечал. А потому, что с властных вершин наконец сказано то, о чем из своих маргинальных низин с начала девяностых кричит отечественная литература и говорят простые люди на кухнях. Может, это долгожданное проявление коллективного государственного разума, осознавшего, что с нечитающим, разучившимся думать народом нельзя воплотить никакие серьезные национальные проекты, а можно лишь играть в «Поле чудес». Но если наша историческая будущность – «поле чудес в стране дураков», то и следующим президентом тогда уж пусть будет у нас Якубович с подарками…