Коллектив авторов - Искусство как язык – языки искусства. Государственная академия художественных наук и эстетическая теория 1920-х годов

Ввиду разнонаправленности поисков того интегрирующего типа знания, который был бы в состоянии объединить знание в искусстве, науке, философии, а также культурно-политической экспертизе, на повестку дня при создании Академии вставал вопрос о том посредствующем звене, которое бы обеспечивало согласование исследований в этих областях и сравнимость их результатов.

Таким соединительным звеном становится в ГАХН идея языка. Из ее перспективы искусство, наука и публичный дискурс постигаются как различные формы языка со своей особой «грамматикой». Язык науки, обретающий терминологический каркас в ходе критического анализа истории и систематизации эстетических и искусствоведческих понятий, имеет своей корреляцией язык искусства, который посредством связи «элементов искусства» делает возможным создание художественной формы и артикуляции ее смысла. А оба они находятся в корреляции с «языком вещей», [35] Ср. А. Габричевский . Язык вещей. С. 31–39. поскольку и сами вещи в их первоначальной данности суть не мертвые физические объекты, а средства и знаки социальных и культурных отношений, которые конституируют смысловой горизонт восприятия вещи, в том числе и как физического объекта. Рефлексия об этих процессах конституирования составляет, в свою очередь, задачу философии искусства, которая с помощью своих понятий и категорий разрпабатывает основания художественных наук как наук о культурной действительности.

Из книги: Государственная академия художественных наук. М., [1925]. С. 17

Идея языка как средства связи искусства, науки и философии находит свое организационное воплощение в центральном проекте ГАХН – создании «Энциклопедии искусствознания» [36] Г. Шпет . К вопросу о постановке научной работы в области искусствоведения. С. 18. (по другому наименованию – «Словаря художественной терминологии» [37] См.: Философское отделение. С. 29. ), в рамках которой должны были осуществиться критический анализ и систематизация всего состава дискурсов об искусстве в их историческом развитии.

Уже в предложенных Кандинским направлениях деятельности Академии была в качестве центральной выдвинута задача – «проверка существующей терминологии и установление определенных терминов». [38] В. В. Кандинский. Тезисы к докладу «План работ секции изобразительных искусств». С. 85. Шпет также определяет «художественную терминологию» как одну из главных тем при «рассмотрении методологических основ эстетико-художественных наук». [39] А. И. Кондратьев . Российская академия художественных наук. С. 419. Из этих предложений и формируется энциклопедический проект Академии – проект критической проверки и нового определения понятийного аппарата всех научных дисциплин, занимающихся искусством. В ходе своего осуществления он приобретает все более дифференцированный характер, охватывает все большее число областей искусствознания (включая музыковедение и театроведение), но так и не доводится до конца, оставшись по причине роспуска ГАХН на стадии подготовительных работ. [40] Отдельные статьи «Словаря» (точнее, одного из словарей, которые готовились в разных секциях ГАХН), находящиеся в фонде ГАХН в РГАЛИ, были опубликованы И. М. Чубаровым в 2005 г. под заглавием «Словарь художественных терминов. ГАХН. 1923–1929».

Энциклопедический проект ГАХН, по своему замыслу охватывавший весь спектр европейских художественно-научных дискурсов первой трети ХХ в. и выступивший предшественником послевоенных проектов словарей по истории философских и эстетических понятий, [41] Прежде всего «Исторического словаря философии» в 12 томах (1971–2007, под ред. Й. Риттера) и «Словаря основных эстетических понятий» в 6 томах (2000–2005, под ред. К. – Х. Барка). План «Словаря по философии культуры» («Kulturphilosophisches Wörterbuch»), аналогичный гахновскому, разрабатывал в 1920-х гг. немецкий философ и культуролог Эрих Ротхакер. Этот проект не был реализован, хотя некоторые его идеи легли в основу ежегодника по истории понятий «Archiv für Begriffsgeschichte», издававшегося Ротхакером с 1955 г. См.: R. Stöwer. Erich Rothacker: Sein Leben und seine Wissenschaft vom Menschen. S. 97–99. предполагал, однако, не только обновление и расширение терминологического состава искусствознания, а также эстетических категорий и терминологии художественной практики. Идея «Энциклопедии художественных наук» послужила, кроме того, катализатором обширной дискуссии в ГАХН (до сих пор не ставшей предметом детального исследования) о принципах образования понятий в науках об искусстве, об универсальности и культурной специфичности этих понятий, а также об эпистемологической их функции в художественных науках. Одной из ключевых тем этой дискуссии как раз и является вопрос о смысле языковой парадигмы в понимании искусства. Различные интерпретации тезиса об искусстве как языке и его спецификации в применении к отдельным искусствам намечают основные вехи исследовательской парадигмы не только в ГАХН, но и в европейской гуманитарной науке 1920-х гг. в целом, [42] По поводу представления об искусстве как языке в европейской дискуссии 1920-х гг. см. подробнее: Kunst als Sprache – Sprachen der Kunst / N. Plotnikov (Hrsg.). которая задолго до «лингвистического поворота» в англо-американской аналитической философии и эстетике фокусирует внимание на языковой конституированности всех продуктов культурного творчества.

При этом сама идея языка в отношении к искусству приобретает различные акценты в зависимости от того, какой аспект языка рассматривается в качестве определяющего. Если конституирующим принципом языка признается синтаксис, то из этой перспективы и в искусстве различаются некие базовые элементы, которые посредством определенных правил связываются в язык художественных форм. Развиваемая в этом направлении идея «грамматики искусства» [43] Идею «грамматики искусства» развивает в 20-х гг. ученик Э. Панофского искусствовед и философ Эдгар Винд. См. о нем: B. Collenberg-Plotnikov. «Das Auge liest anders, wenn der Gedanke es lenkt». Zur Bestimmung des Verhältnisses von Sehen und Wissen bei Edgar Wind. S. 92–110. Об идее «грамматики поэзии» и «грамматики искусства» у филолога и члена ГАХН Г. О. Винокура см.: Г. О. Винокур. Филологические исследования. Лингвистика и поэтика. С. 334–336. подчеркивает понимание языка как упорядоченной системы элементов, которые следует распознать при исследовании процессов создания художественных произведений.

Другое понимание языковой природы искусства развивается в рамках теоретических концепций, которые подчеркивают семантический аспект языкового феномена. Здесь делается акцент на понимании языка как выражения смысла, причем различаются смысл как субъективная интенция и смысл как объективированная предметная структура. К этой группе концепций принадлежат, как правило, и концепции, приписывающие искусству самостоятельную познавательную функцию.