Владимир Овчинский - Час волка. Введение в хронополитику

Скажем прямо, ни один из пяти представленных выше ответов на парадокс Ферми не прошел на сегодняшний день подлинно научную верификацию, проверку фактами, вычислительным моделированием и точно сделанными прогнозами. Поэтому само наличие парадокса Ферми заставляет всерьез отнестись к рискам и угрозам экспоненциального развития. Профессионалы риск-менеджмента хорошо знают, что борьбу с угрозами и минимизацию рисков необходимо начинать с их выявления, классификации и ранжирования.

Интенсивные поиски ответа на парадокс Ферми позволили многим предиктивным аналитикам, прогнозистам и исследователям прийти к выводу, что в ближайшие 10–30 лет человечество будет вынуждено действовать в условиях наступившего «часа волка». В скандинавской мифологии и современной психотерапии часом волка называют промежуток времени с четырех до пяти часов утра. В это время происходит истощение многих защитных систем психики и организма. Поэтому в этот период максимальны проявления депрессии, наиболее часты, и это статистически доказанный факт, случаи инфарктов, инсультов и самоубийств. Человечество уже вступило в наиболее опасный период своей истории за долгие-долгие века. Об опасности этого периода говорят и доклады Римского клуба, Всемирного экономического форума, Мюнхенской конференции по безопасности, РЭНДа и Американского разведывательного сообщества 2017–2018 гг.

Согласно популяционной генетике, в последний раз такой период человечества переживало примерно 50–70 тыс. лет назад, когда его численность сократилась с 300–500 тыс. человек до примерно 10 тыс. человек.

Мы живем, чувствуем и мыслим в координатах пространства и времени. Именно пространство и время – это самое привычное повседневное и незаметное для каждого из нас. Однако понимание и восприятие пространства и времени для нас неодинаково. Или, как говорит наука, асимметрично.

На первый взгляд время, также как и пространство является чем-то обыденным, привычным, понятным, не заслуживающим тщательного и вдумчивого рассмотрения. Однако впечатление это обманчиво. Люди гораздо лучше ориентируются в пространстве, чем во времени. Наш язык и изобразительные средства в первую очередь предназначены для описания пространства, а не времени. Этот парадокс порожден человеческой историей. В течение тысячелетий для человека гораздо важнее было пространство, чем время. Условия жизни менялись мало. Событий не только в жизни отдельных людей и групп, но и в жизни народов происходило немного. Да и те, которые происходили, как правило, повторялись. В результате, с начала истории до буквально наших дней человеческая цивилизация была, прежде всего, цивилизацией пространства, а не времени. Основные усилия люди тратили на покорение пространства, постепенно, пядь за пядью осваивая поверхность планеты.

Пространственный характер нашей деятельности наложил отпечаток на образ мыслей, картину мира и науки. В первую очередь, их царицу – математику. Вся математика, подарившая нам информационные технологии это, – прежде всего, пространственная наука. Таковой она является не столько потому, что ее важнейшей частью является геометрия, сколько потому, что математика оперирует неизменным. В математике один всегда равен одному, а А всегда равно А. Школьная алгебра и университетская теория множеств и групп в одинаковой степени имеют дело с неизменным, одинаковым. Время математика может изображать только при помощи пространства. Достаточно посмотреть на любой график. В нем время изображено одной из осей координат. Оно, по сути, неизменно.

Однако все изменилось с конца XVIII века в Европе. Начало первой производственной революции ознаменовало переход от постепенного роста к экспоненциальному развитию. Мир впервые стал быстрым. Вот уже более двух столетий темпы перемен непрерывно ускоряются. Изменения охватывают буквально все стороны человеческой жизни: экономику и быт, военное дело и коммуникации.

Без малого 50 лет назад, подводя первые итоги экспоненциального развития, известный американский социолог и стратег Элвин Тоффлер выпустил книгу, сделавшую его знаменитым во всем мире. Ее название «Футурошок», или «Шок перед будущим». В книге Э. Тоффлера можно найти такие строки: «Сегодня весь мир – это быстро исчезающая ситуация. Скорость перемен имеет значение, совершенно отличное и иногда более важное, чем направления перемен. Никакая попытка понять адаптивность не может быть успешной, если не осознать этот факт. Тревожно, что значительное большинство людей, в том числе образованных и умудренных опытом, считают мысль о переменах такой угрожающей, что пытаются отрицать их существование.

Человечество может погибнуть не от того, что окажутся исчерпанными кладовые Земли, выйдет из-под контроля атомная энергия или погибнет истерзанная природа. Люди вымрут из-за того, что не выдержат психологических нагрузок». Пять десятилетий подтвердили провидческий дар Э. Тоффлера и дали множество аргументов в пользу гипотезы, что чем дальше, тем больше человечество будет испытывать страх и неуверенность перед будущим.

Буквально через несколько лет после опубликования «Футурошока» знаменитый польский фантаст и мыслитель, автор «Суммы технологий» и «Соляриса» С. Лем попытался разобраться в причинах ускоряющихся темпов перемен. В статье «Дорога без отступления» он написал: «Утверждение, что технология является независимой переменной цивилизации, требует более подробного объяснения… Невиданное, безмерно многообещающее начало способно иметь печальные и даже смертельные последствия. Как транспорт, так и современная медицина с ее оснащением и функциональной базой, равно как и атомная энергия, и распознавание, и декодирование основ нашей наследственности показали нам уже свое грозное обличье. Однако… мы не сможем уже сойти, а тем более отступить с этой дороги, ощетинившейся пользой и опасностью, на которую мы вступили уже очень давно… Для человечества непредвиденным оказались, например, темпы перемен и автокаталитический или самодостаточный и самостоятельный способ, которым развиваются технологии, становясь все более независимой переменной цивилизации, определяющей ее будущее». С. Лем оказался первым исследователем, увидевшим близость эволюции живой природы и технологий. Он прозорливо сделал вывод, что не только человечество использует технологические достижения, но и напротив, логика развития технологий определяет не только судьбы обществ, но и направленность человеческих действий.