Михаил Веллер - Гражданская история безумной войны

Время — такое. Разгар летнего наступления Деникина. До Москвы белым остается 200 с небольшим километров. Разгромный рейд конницы Мамантова по красным тылам. Каппель захватил Казань с золотым запасом. С Урала напирает Колчак.

Ленин пишет в отчаянии: «Если до зимы мы не завоюем Урал, я определенно считаю дело революции проигранным».

Красные попытались опереться на немецкие штыки, но немцы отказались любым образом встревать в русскую гражданскую войну.

Доходит ли теперь до нас что-либо? Ну? Убийство посла и мятеж в столице в принципе может быть чревато для немцев: свержением дружественной советской власти, сменой строя, разрывом Брест-Литовского мира, открытием военных действий против крайне малочисленных немецких гарнизонов — и прекращением поставок продовольствия и сырья в Германию. Вот что такое убийство Мирбаха. Вот что такое мятеж эсеров вплоть до мятежа вернейшего полка ВЧК.

Немцев провоцировали занять Москву и тем поддержать большевистский режим. Не повелись! Следующего посла попросили прямо. Отказал.

Самым крутым провокатором XX века остался Азеф. Он брал у охранки деньги, на эти деньги организовывал убийство высших сановников России, а охранке сдавал коллег-эсеров. Это мы к тому, что подпольные связи и навыки конспирации у эсеров были огромные.

Вскоре после отказа германцев занять Питер эсер Канегиссер убивает председателя ПетроЧК Урицкого. Канегиссера не расстреливают быстро, но мытарят в ЧК долгие месяцы. И он заявляет: убил из мести за убийство красногвардейцами в Москве председателя отставных евреев-офицеров георгиевских кавалеров штабс-капитана Виленкина. Но. Виленкина убили в «горячую неделю» революции, еще в конце октября 1917, чуть не год назад! Что — месть долго созревала? А время быстрое, за год сто чертей в ступах меняются.

Это делается иначе. Урицкого подставили под эсера, а эсеру дали легенду, сыграли его втемную.

Ре-бя-та. Урицкий был человек Дзержинского. Дзержинский был не сторонник Ленина. А Петроград был тогда город Зиновьева.

А там и Володарского тоже убили.

Фанни Каплан была полуслепая. Самая подходящая кандидатура на стрелка в вождя. Утверждали, что видели стрелявшего мужчину, что Ленин спросил тут же шофера: «Поймали его?» и так далее.

Ее доставляют в тюрьму ЧК, и ее допрашивает Петере, — и той же ночью ей устраивают очную ставку с арестованным Брюсом Локартом! Английский след — или построение дезинформационной версии?

А через день Фанни Каплан увозит лично Свердлов, и ее допрашивают его люди, и она сознается в эсеровском заговоре — и через три дня после покушения ее расстреливает комендант Кремля Мальков прямо в Кремле же! Концы в воду.

В ленинском кабинете сидит и ленинские функции предсовнаркома исполняет тридцатитрехлетний Свердлов. Он же остается председателем ВЦИК и членом ЦК. Он же продолжает ведать всеми кадрами и назначениями.

Совнарком признает независимость Польши. Только б не лезла.

Немцы входят в Крым. Лучше немецкий, чем белый: отдали.

Постановление ВЦИК о превращении Советской России в военный лагерь.

Решение ВЦИК и Совнаркома о начале красного террора.

Приказ наркомата внутренних дел «О заложниках». Расстрелы.

Официально создаются концлагеря: проволока, охрана и т. д.

Командиры, комиссары и красноармейцы начинают расстреливаться за отступление без приказа.

Все это — последняя пара дней августа 1918 и первая декада сентября. Однако еще куда жестче, чем раньше. (Ленин в Горках — выздоравливает. Отодвинут от власти.)

Сенсация! Убрали Ленина в Горки — назавтра исчез председатель ВЧК Дзержинский! Через 2 месяца (!) вырвался здоровый Ленин из заточения в Кремль — назавтра вернулся Дзержинский. Где был?! В Швейцарии. Зачем, как?! Проведывал там больную жену. Нет — вы чуете?

Итак, весной 1918 начинает создаваться кадровая Красная Армия.

И тогда же вводится продовольственная диктатура, и продотряды едут в деревню, и мужик настраивается против грабящей его советской власти.

И восстает чехословацкий корпус, желая домой и не дав себя разоружить.

И Совет Антанты решает, что надо как-то помочь утихомириться назревшей гражданской войне в России. Тем более что белые хотят вернуться в Антанту и не давать ничего немцам, а красные немцам помогают, хотя, вроде, и социал-демократы (?…)

Кстати, и Антанта объявляет Владивосток открытым международным городом: пусть и чехи выедут, и за японцами глаз нужен.

На Севере (Мурманск-Архангельск) при поддержке английского десанта возникает Северная Республика и армия Миллера.

В Самаре под прикрытием чехов возникает Комитет членов Учредительного собрания — довольно представительное социалистическое и демократическое правительство России.

В Омске под прикрытием чехов возникает Всесибирское правительство, опять же социалистическое и демократическое, и приглашает к себе в начальники Колчака, ехавшего из эмиграции («загранкомандировки») из США через Владивосток на Дон к Деникину: и вскоре Колчак устраивает мелкий переворот, расстреливает эсеровскую часть правительства и объявляет себя диктатором.

А во Владивостоке высадились японцы, американцы и еще по мелочи типа «миротворцев ООН» под командованием французского генерала как главного по Антанте, и они согласились: пусть Колчак будет Верховным правителем России.

И вот с юга деникинские офицеры и казаки, с востока Колчак, с севера Миллер, из Эстонии Юденич, на Украине немцы-друзья, а по селам восстания, потому что хлеб мужик не отдает за спасибо, а на торговлю госмонополия, а на хлеб — хлебная госмонополия, и жрать в РСФСР нечего, и рабочие разбегаются со вставших заводов, и сырья и угля нет.

Но. Белых очень мало. Мужик их не любит: они насчет земли хотят вернуть статус-кво до октябрьского переворота, а землица-то уже у пахаря.

…Брестская капитуляция высосала из России все соки, продотряды обеспечили ненависть крестьянства, госмонополия на торговлю остановила товарное производство, оккупация Донбасса оставила без топлива. В этих жестоких условиях вожди всегда начинают враждовать и обвинять друг друга в ошибках. А Ленин был совершенно нетерпим к оппонентам.

Если бы не стало Ленина — высшую власть разделили бы Свердлов, Троцкий и Зиновьев. Строго говоря, конкретную высшую власть и осуществляли Свердлов и Троцкий, а Ленин всем мешал своими непререкаемыми руководящими указаниями и ловко-жестким балансированием в центре правящей платформы. И уж очень он был осторожен, компромиссен, непорывист. И жестокость его была какаято бескрылая. И последнее слово он всегда умел оставить за собой. Товарищи! Троцкий на армии и теории, Свердлов на аппарате и кадрах, а Зиновьев придает вес ветерана большевистского движения и сожителя Ленина по шалашу, наперсника. Ну — и на черта нам Ленин? И вечно он возражает, и вечно поучает, а в результате под его руководством мы прогадили все наши успехи, положение ужасное! Не так надо!