Чжан Мэн - Политэкономия Владимира Путина

На своем пути от великой страны к могущественной державе, затронув интересы многих сторон, Россия своим новым подъемом внесла изменения в существующую расстановку сил. С учетом отношений, сложившихся между РФ и Евросоюзом, а также отношений между Евросоюзом и США, объективно говоря, восстановление могущества России приведет к региональному, а может даже и к глобальному, перераспределению ролей и затронет американскую геополитику в отношении Евразии. Как США перенесет существование на евразийском континенте двух союзов государств – Европейского союза и Евразийского союза, смогут ли Штаты удержать свое доминирующее положение в мире – это большой вопрос. И В. Путин с его неоконсерватизмом, очевидно, пошел наперекор американскому неолиберализму с его установкой на глобальное управление, поэтому проведение США политики сдерживания в отношении России является логичным продолжением всегда бытовавшей за океаном концепции приоритетности интересов собственного государства и наглядно иллюстрирует то, как США строят свою евразийскую геополитику. С началом украинского кризиса 2014 года стали очевидны их истинные цели: действия США по отношению к России не столько связаны с российско-американскими разногласиями, сколько являются частью важного замысла, нацеленного на пересмотр расстановки сил в Европе и во всем мире.

Как политик В. Путин является и стопроцентным реалистом, и идеалистом. В этой партии в игре с США и крупнейшими странами Евросоюза Владимиру Путину удалось получить поддержку большинства граждан своей страны. С одной стороны, путинская идеология неоконсерватизма заполнила образовавшийся в умах россиян вакуум, получив признание российской общественности, с другой стороны, экономическая политика путинского неоконсерватизма достигла внушительных успехов, переломив критичный ход развития ситуации, сложившейся в ельцинскую эпоху после распада СССР, когда страна оказалась на грани банкротства, национальные ресурсы попали в руки олигархов и иностранных капиталистов, государство трещало по швам, а народ нищал на глазах.

Очевидно, что неоконсерватизм Путина – это плод его размышлений над исторической ролью и судьбой российского государства, результат поиска путей и моделей развития страны. Став основным идеологическим течением в российском обществе, неоконсерватизм оказался чрезвычайно влиятельным в масштабах страны течением 69 69 Чжан Хаоци. Российский консерватизм и современное политическое развитие // Элосы Чжунъя Дунъоу яньцзю. 2009. Вып. 3. . Горький исторический опыт русского народа уже не раз показывал, к чему приводит неолиберализм в стране, а путинский неоконсерватизм обусловил рост благосостояния населения России, повысил экономическую мощь страны и её международный авторитет. А перед лицом внешнеполитических вызовов России только и остается, что следовать выбранному пути неоконсерватизма, поскольку, как сказал президент Путин на международной пресс-конференции в конце 2014 года: «Что бы мы ни делали, всегда возникнут проблемы, найдутся недовольные… Может быть, медведю надо посидеть спокойно, не гонять кабанов по тайге… Может быть, тогда его в покое оставят? Не оставят, потому что будут всегда стремиться к тому, чтобы посадить его на цепь. А как только удастся посадить на цепь, вырвут и зубы, и когти…» Путин четко дал понять, что Россия не сдастся, не позволит «вырвать когти и зубы» и «сделать из мишки чучело». Поэтому, насколько бы опасной ни была ситуация во внешней политике, насколько бы тернистой ни была выбранная дорога, страна будет продолжать двигаться вперед по неоконсервативному пути.

На теле России, доставшейся В. Путину от Б. Ельцина, росло две опухоли: чеченский сепаратизм и олигархия. «Шоковая терапия» стремительно перенесла в Россию весь комплект законов и регламентов американской рыночной экономики, и в крайне короткий промежуток времени была осуществлена приватизация. Система планового управления советского образца была разрушена, но за ельцинский период не смогла столь же быстро сложиться система рыночной экономики – в результате в России возник вакуум власти. В условиях политического упадка этот вакуум очень быстро заполнили олигархи, иностранные предприниматели, преступные группировки и региональные политики. Они по предельно низким ценам завладели экономическим богатством, накопленным Советским Союзом за 70 лет, распродали за бесценок изобильные национальные ресурсы, а полученную прибыль, пользуясь незащищенностью банковской системы, прямиком сливали на зарубежные счета. Россия подверглась крупнейшему в истории разграблению и расхищению.

Олигархия – это вовсе не уникальное российское явление, в Америке тоже есть олигархи. Google , Microsoft и Apple , три огромные компании, оказывают решающее влияние на IT-индустрию, в результате чего США занимают лидирующие мировые позиции в сфере информационных технологий. Самый простой способ оценить действия олигархов предоставляет реализм, отталкивающийся от национальных интересов. Известный американский экономист Мансур Ол-сон (1932–1998) в своем не менее известном труде «Власть и процветание» ввел понятия «распределительные коалиции» и «группы с общностью интересов», и именно ими мы руководствуемся при рассмотрении данной проблемы. Является ли русская олигархия «группой с общностью интересов», которая служит стране и народу, или же «распределительной коалицией», выкачивающей национальные богатства и ставящей под угрозу национальные интересы? В первом случае государству необходимо укрепить конкурентное преимущество олигархов, а во втором – использовать политическую силу, чтобы исправить ситуацию. Сформировавшаяся в ельцинскую эпоху олигархия нажила такой немыслимый капитал, что это стало серьезно угрожать российскому социально-экономическому развитию и даже наносило ущерб государственным интересам. Впервые вступив на пост президента, В. Путин начал нормализацию олигархической распределительной коалиции и не только отобрал «преступно нажитое» состояние, но и положил начало российскому политическому подъему, создав основу для проведения политики, получившей название «политэкономия В. Путина».

Начавшаяся в 1992 году масштабная приватизация не повысила эффективность российской экономики и не сформировала слой предпринимателей, способствующих рыночной конкуренции. Напротив, она превратила государственную монополию эпохи советской плановой экономики в олигархическую монополию радикального переходного периода. Группы, состоявшие главным образом из политической элиты и руководителей советских предприятий, законным образом завладели государственными активами. Появившиеся в соответствии с российским законодательством и непосредственно участвовавшие в политике олигархи создали собственную территорию богатства и власти, ухудшили российскую «политэкономическую экологию», еще более осложнив и без того запутанную политико-экономическую ситуацию в стране. Олигархия с российской спецификой представляла собой сговор политической элиты и экономических магнатов, которые сделали будущее России разменной монетой, гнались лишь за собственной выгодой и тем самым полностью предали интересы российского народа.