Максим Калашников - Крещение огнем. Борьба исполинов

Удивительно, насколько советские чиновники и военные сыграли тогда на руку противнику, сначала запутавшись во лжи и противоречивых заявлениях! Мол, самолет исчез с экранов радаров, судьба его неизвестна… А надо было сразу и твердо заявить: да, сбили! И так будет с каждым, кто нарушает наши границы и не подчиняется приказам перехватчиков! И вообще это — грязная операция американских спецслужб и военщины! А вместо этого два дня лгали и мямлили, проиграв, по меткому замечанию Сергея Переслегина, общественное мнение на только на Западе, но и в своей собственной стране. Зато весь мир поверил американцам, твердившим о несчастном пассажирском самолете, сбившемся с курса.

Перелом получился зримый. С того момента антивоенное движение на Западе стало спадать. Кто же может сопротивляться американцам, которые своими ракетами среднего радиуса действия, мол, защищают европейцев от этих бессердечных чудовищ и убийц мирных людей, летевших себе в авиалайнере? И Европа приняла американское оружие.

Так в результате грандиозной тайной операции и пропагандистской войны оказалась битой советская карта пацифистского движения. Москве не удалось «размягчить тылы» противника. К сожалению. В Кремле продолжали упорно цепляться за провалившуюся стратегию «борьбы за мир во всем мире». Второй приступ ее случился при Горбачеве. С самыми печальными для СССР последствиями.

Нужно было совсем иное: решительность и жесткость. Но бюрократизированному Союзу их катастрофически не хватало. Два кинжальных психоудара американцев все же достигли своей цели. Москва надломилась морально. И пусть сей надлом был виден лишь кучке посвященных, пусть публично верхушка СССР держалась уверенно — самое плохое для нас уже случилось.

Но мы оказались на пороге еще одного события, из разряда незапланированных американцами и маловероятных. Того, что усилит психологический надлом Кремля. И оно случилось!

Это случилось в ночь с 25 на 26 сентября 1983 г. Советская система предупреждения о ракетном нападении выдала сигнал о старте американских баллистических ракет!

Около полуночи на рабочий виток вышел спутник «Космос— 1382». С него пошел поток штатной информации. И вдруг…

«Оглушительный звон зуммера вспорол дремотную тишь центрального командного пункта. Я взглянул на пульт, и сердце мое чуть было не разлетелось на куски. Перед глазами равномерно пульсировало красное пугающее пятно. И слово „Старт“. И означать это могло только одно: там, на другом конце Земли, открылись чугунные створки шахты, и американская баллистическая ракета, изрыгая клубы отработанного топлива и огня, ринулась в небо, в сторону СССР. Это была не учебная, а боевая тревога…»

Так вспоминал события той ночи полковник в отставке Станислав Петров, экс-заместитель начальника отдела боевых алгоритмов и программ Космической системы предупреждения о ракетном нападении. (А. Докучаев. Сети шпионажа. — М.: Молодая гвардия, 1996. С. 248.)

«… Бесстрастный компьютер М-10 подтверждал запуск баллистической ракеты с ядерной боеголовкой класса „Минитмен“ с военной базы на Восточном побережье США. Лететь ей минут сорок, пронеслось в голове. Я закричал: „Всему боевому расчету проверить и доложить функционирование средств и боевых программ. Сто третий! Доложить наличие цели на визуальном направлении!“ Взглянул на монитор видеоконтрольных устройств. Все чисто. И тут мне докладывают, что визуальными средствами цель не обнаружена. Мне захотелось выругаться. Почему компьютер сообщает о старте, а сто третий не видит ракету? Рывком сорвал трубку специальной кодированной связи. Оперативный дежурный КП СПРН уже знал о старте „Минитмена“. „Вижу, — кричит, — все вижу! Давай работай дальше!“

И тут — новый всполох, новый старт американской баллистической ракеты «Минитмен». А у нас так: если система фиксирует один запуск ракеты противника, ЭВМ квалифицирует его как «старт», а если больше — как «ракетно-ядерное нападение». Если наличие целей подтвердят надгоризонтальные и загоризонтальные средства обнаружения, информация уйдет генсеку (заработает его «ядерный чемоданчик»), министру обороны, начальнику Генерального штаба, главнокомандующему Ракетными войсками стратегического назначения, и операторы запустят гироскопы советских баллистических ракет, ожидая решения высшего военно-политического руководства страны о нанесении ответного ядерного удара. А это уже все — конец. Проходит мгновение — и тут третий запуск. А за ним четвертый! Я даже не успел осознать, что же случилось. «Ё-моё, уже не могу!» Оперативный дежурный по КП СПРН — славный такой мужик — успокаивает меня. «Работай, — кричит, — спокойно работай!» Какое тут спокойно? Смотрю в зал. Боевой расчет передает информацию, а сами обернулись и смотрят в мою сторону. Честно говоря, в эти секунды решающей оказалась информация «визуальщиков», обычных солдат, которые часами сидят перед экранами в темных комнатах. Они не видели стартов американских ракет. Я тоже не видел их на своем экране. Стало ясно, что это «ложняк». Кричу оперативному дежурному: «Выдаем ложную информацию! Выдаем ложную информацию!»

Предварительное разбирательство провели утром 26 сентября. Командующий Войсками противоракетной и противокосмической обороны генерал-полковник Юрий Вотинцев доложил об инциденте главкому ПВО маршалу Колдунову, а тот — шефу Минобороны Устинову. Оказалось, что причиной тревоги стал сбой компьютера на спутнике. А произошел он из-за всплеска солнечной активности. Вскоре заработала высокая комиссия под руководством замначальника Генштаба генерал-полковника Валентина Варенникова, академика (создателя системы СПРН) Анатолия Савина и самого Вотинцева.

Да, оказалось, не учли солнечной активности. Устранили недостатки. СПРН дальше работала устойчиво. Но у советской верхушки этот случай вызвал приступ страха. Нет, паника не распространялась на наш народ — отдадим должное власти. Мы жили себе и не тужили. Но в централизованной сверхкорпорации, какой был СССР, достаточно поразить психику только высшего менеджмента.

Вот еще один урок для наших будущих войн: если ты усиливаешь психотриллер против своего врага и идешь на самые смелые и нетривиальные шаги, то сама судьба начинает играть на руку смелому. Случаются самые невероятные события вроде отказа сложных технических систем. Мы не знаем природы сего явления, но факт его существования налицо. Позже на руку нашему врагу сыграет Чернобыльская авария — результат стечения самых невероятных совпадений…

Случай сыграл на руку Рейгану. С восемьдесят третьего советская верхушка начала сдавать все больше и больше. Тогда это еще не чувствовалось. Но теперь, бросая взгляд назад, видишь: с 1983-го все острее ощущается недостаток воли в Москве…