Савелий Дудаков - Этюды любви и ненависти

Герман Людвиг Фердинанд Гельмгольц, один из величайших естествоиспытателей: "Прежде всего я знаю, что господин Цион прилежный и способный экспериментатор и что его работы принимаются немецкой физиологией с большим доверием. У него ряд важных и оригинальных исследований о функции раздражимости вегетативной нервной системы…" (цит. по: Поповский А. Заметки писателя о русской науке. М., 1950. С. 190).

Короче, военный министр приказом назначил Циона на кафедру. Серая профессорская мафия, проглотив пилюлю, ждала реванша и дождалась. Это был период, когда студенты могли манкировать занятиями. Обычно староста вступал в сделку с профессором, принося матрикулы и получая переходную оценку:

"Профессор, мы не интересуемся нашими пятерками, мы все согласны получить тройки" (Орбели Л.А. Указ. соч. С. 11). Этой практике Цион, выученик германского университета, где главное – "орднунг" (порядок), положил конец, предупредив студентов на первой же лекции, что будет их серьезно экзаменовать. Студенты устроили ему обструкцию. В итоге сложилась любопытная комбинация: Цион подвергся нападкам как еврей – это понятно, и как педагог-педант – и это естественно, но и как ученый-антидарвинист и человек правых взглядов – например, он неоднократно заявлял, что его благодетель И.М. Сеченов своим материализмом и либерализмом нравственно развращает молодежь.

Сравнив воспоминания Воинова и Павлова, мы можем восстановить картину произошедшего. Несмотря на защиту Милютина, Цион вынужден был покинуть Академию к радости студентов-бездельников и бездарных конкурентов. Кстати сказать, в стенах Академии 22 ноября 1871 г. он прочитал выдающийся по тем временам доклад на тему "Сердце и мозг", опубликованный во множестве русских и западных изданий:

«Речь Циона "Сердце и мозг", изящная и простая по содержанию…» (Квасов Д.Г.

Памяти Ильи Фаддеевича Циона (1842-1912): К 50-летию со дня кончины // Физиологический журнал. 1962. № 12). Совместно с братом доктором М. Ционом (1867) И.Ф. Цион описал и экспериментально доказал ускоряющее влияние симпатической иннервации на сердце. (Кажется, это единственная совместная работа братьев, разошедшихся друг с другом по причине ренегатства Ильи: брат навсегда остался в иудаизме.) Ционом был написан первый учебник по физиологии на русском языке (Цион И.Ф. Курс физиологии. СПб., 1873-1874. Т. 1-2). Он же пионер электротерапии (Цион И.Ф. Основы электротерапии. СПб., 1874).

Изгнание Циона, конечно же, нанесло ущерб науке и разрушило его как личность. Он начал деградировать, дошло до того, что имя Циона стали связывать с "Протоколами Сионских мудрецов". (Сеченов, прекрасно осознавая его человеческие слабости, писал 19 апреля 1870 г. И.И. Мечникову, что готов помочь Циону получить кафедру, которой сам прежде руководил (см.: Борьба за науку в царской России: Неизданные письма. М.; Л., 1931. С. 59). Спустя 15 лет после отставки И.Ф. Циона М.Н.

Катков писал К.П. Победоносцеву, что этот талантливый ученый подвергся травле либеральных кругов за свои выступления против материалистического направления.

Например, тот же Илья Ильич Мечников в предисловии к книге "40 лет искания рационального мировоззрения" (1914) выступил с резкой критикой труда Циона "Бог и наука", что, однако, не помешало ему высоко оценить его как физиолога: "Особенная судьба, – писал он, – выпала на долю Циона, недавно скончавшегося в печальном одиночестве в Париже. Многие знавшие его – и я в том числе – его очень не любили за его злобный характер и неспособность стать на сколько-нибудь нравственно возвышенную точку зрения. Но справедливость побуждает отнести его к числу особенно талантливых и оригинальных ученых, деятельность которых оставила по себе неизгладимые следы. К положительным сторонам его следует отнести то, что он дал науке такого первостепенного ученого, как профессор И.П. Павлов… Прежде чем покинуть Медицинскую академию, Сеченов позаботился о достойном замещении его кафедры… он обратил внимание на только что вернувшегося из-за границы молодого, но уже очень известного талантливого физиолога Циона, вышедшего из той же школы, что и Сеченов, из школы Людвига.

Хотя в то время антисемитическое движение в России далеко не было так сильно, как в последующие времена… Сеченову пришлось много хлопотать, чтобы заставить профессоров академии и начальство согласиться поручить кафедру еврею Циону. Но, к сожалению, уже в непродолжительном времени начались неприятности в Медицинской академии по поводу нового профессора". Далее Мечников осуждает Циона "за жестокость" по отношению к животным, которых он резал в лаборатории беспощадно, сравнивая его с Сеченовым, который не мог без слез осмотреть на подопытных собак:

«Не таков был преемник Сеченова. Не стеснявшийся мучить животных, он не обнаруживал особенно добрых чувств и к людям. (Не здесь ли кроется "тайна" памятника собаке поставленного Павловым в Колтушах? – С. Д.) Эту сторону своего характера он не замедлил проявить на своих лекциях». Цион не преминул развенчать авторитет своего благодетеля Сеченова, которого студенты боготворили. "Не питая уважения к нравственной личности, стали относиться отрицательно и к его научной деятельности. По малейшему поводу они громко выражали ему знаки неодобрения.

Отсюда – беспорядки на лекциях. Не встречая сочувствия в своих товарищах, Цион вынужден был покинуть стены Академии и университета".

На защиту Циона безоговорочно встал Иван Павлов. Он писал в автобиографии: "Мы имели ряд профессоров с огромным научным авторитетом и с выдающимся лекторским талантом… Огромное впечатление на всех нас, физиологов, производил проф. Илья Фаддеевич Цион. Мы были прямо поражены его мастерски простым изложением самых сложных физиологических вопросов и его поистине артистическою способностью ставить опыты. Такой учитель не забывается всю жизнь (курсив мой. – С. Д.). Под его руководством я делал мою первую физиологическую работу… Переходя в академию, я должен был быть ассистентом у проф. Циона (читавшего также физиологию и в академии)… Но произошла дикая история: талантливейший физиолог был выгнан из академии" (Павлов И.П. Полн. собр. соч М.; Л., 1952. Т. VI. С. 442). Позиция Павлова ясна: была совершена подлость…

Спустя много лет в статье советского периода, посвященной Циону, об этом казусе сказано корректно и близко к истине: "Вынужденный уход И.Ф. Циона (по причине несогласия, обнаруживающегося между ним, студентами Медико-хирургической академии и группой профессоров, в котором все стороны были виноваты) нанес тяжелый удар его научным экспериментальным планам и нарушил связи с русскими физиологическими учреждениями" (Квасов Д.Г. Указ. соч.).

И еще: в молодости красивый, успешный и тщеславный ученый пользовался большим успехом у женщин. Женился на красавице, дочери миллионера Самуила Малкиэля. Ей было 18 лет, и, как сообщает источник, она была не только красива, но и умна. В доме тестя Цион прошел школу больших финансов. Многие не могли забыть, как элегантный профессор в роскошном экипаже подъезжал к воротам Академии, вызывая элементарную человеческую зависть…