Николай Гоголь - Комментарии к письмам

В 1828–1829 гг., во время войны с Турцией, Бошняк занимал пост вице-президента Молдаво-Валахского дивана (совета). Нет известий, чтобы в начале 1830 г. (март) он был в Петербурге. Факт личного знакомства Гоголя с Бошняком исключается. Свиньин и на этот раз оправдал славу лжеца, упроченную за ним А. Е. Измайловым (басня «Лгун», 1824) и А. С. Пушкиным (сказочка «Маленький лжец», программа комедии о ревизоре), приписав себе роман Бошняка, изданный анонимно.

Третью же, самую глупейшую статью я принужден был теперь только прочитать нарочно. — Подписанный под «глупейшей статьей» псевдоним «В. Б-в», действительно, принадлежал писателю и агроному Владимиру Павловичу Бурнашеву (1812–1888). Служа с 1828 г. в Министерстве финансов в Департаменте внешней торговли и т. д., Бурнашев был вхож в литературные круги А. Ф. Воейкова, издававшего «Литературные прибавления к Русскому Инвалиду» (с 1830 г.), Булгарина и Греча, издателей «Северной Пчелы» (с 1832 г.) (см. его воспоминания: «Мое знакомство с А. Ф. Воейковым», «Русский Вестник» 1871, тт. 95 и 96; «Четверги у Греча», «Заря» 1871, кн. 4). Бурнашев был знаком и с Гоголем (через нежинского товарища Гоголя, В. И. Любича-Романовича) в первые годы петербургской жизни Гоголя (данные архива ПД).

Возбудивший негодование Гоголя какой-то «лоскуток бумаги», принадлежавший перу Бурнашева (так печаталось это место Кулишом и Шенроком), на самом деле есть заглавие его очерка. В № 122 «Отечественных Записок» (июнь 1830 года), в отделе «Смеси», находим под общим заглавием «Умористика. Катон 19 века», три очерка: 1) «Лоскуток бумаги», 2) «Отнятие надежды», 3) «Объяснение». Заключение. Подпись: «Вл. Б — в».

Возможно, что «Лоскуток бумаги» Бурнашева вызвал негодование Гоголя не только пошлостью тона и нелепостью содержания, но и тем, что М. И. Гоголь, признав автором «Лоскутка» своего сына, приняла очерк за изображение жизни сына-чиновника в Петербурге. Если это так, становятся понятны следующие негодующие слова в письме Гоголя: «Буду… столько неблагодарен, черен душою, чтобы позабыть мою редкую мать, моих сестер… жертвовавших для меня последним, для какой-нибудь девчонки». Эта «девчонка» — «Анета» рассказа Бурнашева, к ногам которой герой рассказа, молодой чиновник повергает денежную награду по службе.

Начиная со слов «Милая сестрица!» — следует приписка, обращенная к М. В. Гоголь.

Марья Васильевна Гоголь (1811–1844), старшая сестра Гоголя, была ближе всех сестер к нему по годам, воспитанию и по воспоминаниям детства. Упоминания М. В. Гоголь о брате в письмах к матери из Богдановки, где она училась в пансионе Арендт, отличаются неизменной сердечностью. Гоголь из Нежина посылал сестре литературные новинки. В декабре 1827 г. Гоголь предлагал матери разделить принадлежавшую ему часть имения поровну со старшей сестрой. В 1829–1831 гг. М. В. Гоголь, по поручению брата, довольно прилежно собирала и записывала для него народные песни и сказки.

Отрывок впервые напечатан в «Записках», I, стр. 97; всё письмо — в «Сочинениях и письмах», V, стр. 126–128; подпись — в «Письмах», IV, стр. 449.

…уведомить о г. Шостаке… — Григорий Ильич Шостак (умер после 1837 г.) приходился М. И. Гоголь двоюродным дядей по матери; служил сперва в военной службе, потом занялся откупами.

…насчет дела г-жи Клименковой… — Марья Васильевна Клименко была помещица, знакомая М. И. Гоголь Ее умерший муж, Клименко, член комиссии по построению храма Спасителя в Москве, был отрешен от должности за хищения, из-за которых была уничтожена и отдана под суд и самая комиссия. Еще в 1825 г. Клименко, через посредство В. А. Гоголя добившись протекции Д. П. Трощинского и Л. И. Кутузова, безрезультатно хлопотал в Петербурге о своей реабилитации (Дурылин, «Из семейной хроники», стр. 60). Решительный отказ Гоголя-сына в ходатайстве о пенсии вдове Клименко свидетельствует, что он хорошо был знаком с историей хищений «Комиссии построения». История эта отразилась впоследствии в одном из эпизодов «Мертвых душ» (том I, глава XI и «Окончание главы IX в переделанном виде»).

…мои обстоятельства идут чем далее, тем лучше и лучше. — В течение января 1831 г. в «Литературной Газете» появились три статьи Гоголя, при чем под статьей «Женщина» (письмо В. А. и М. И. Гоголям от 10 июня 1821 г. [Не вошло в собрание Шенрока]) впервые была подписана его фамилия. В это же время (декабрь 1830—январь 1831) Гоголь познакомился с В. А. Жуковским и П. А. Плетневым («Записки», I, стр. 84). Плетнев предложил Гоголю место учителя истории в Патриотическом институте.

…места наши, слава богу, благополучны. — Речь идет о свирепствовавшей в 1831 г. холере.

Отрывки впервые напечатаны в «Записках», I, стр. 97–98; всё письмо — в «Сочинениях и письмах», V, стр. 129–132.

Кулиш сделал к этому письму ложное примечание, принятое на веру Шенроком: «конец письма потерян». Письмо сохранилось полностью, но последние строки письма в подлиннике густо зачеркнуты — кем неизвестно.

Государыня приказала читать мне в… институте благородных девиц. — 6 февраля 1831 г. начальница Патриотического института, основываясь на том, что «инспектор классов П. А. Плетнев, рекомендующий сего чиновника, свидетельствует об его способностях и благонадежности», возбудила ходатайство о назначении Гоголя преподавателем истории младшим воспитанницам института с жалованием в 400 р. в год. Как все женские институты, Патриотический институт находился под попечительством императрицы Александры Федоровны, утверждавшей и назначения преподавателей институтов. 9 февраля 1831 г. на ходатайство начальницы Патриотического института последовал ответ статс-секретаря Н. М. Лонгинова: «Ее императорское величество, соизволяя на сие представление, повелевает допустить г. Бюля к преподаванию». (Так в подлиннике ЛОИА.) 10 марта 1831 г. Гоголь уже назначен «старшим учителем истории в чине титулярного советника» (Н. Белозерская, стр. 749–750, и «Н. В. Гоголь. Материалы и исследования», I, стр. 300–301).

Осенью поступит ко мне Екатерининский институт… — Преподавание Гоголя в Екатерининском институте и еще в «двух заведениях» не осуществилось.

…удивлялся я уму здешних знатных дам… — К весне 1831 г. Гоголь, давая частные уроки, бывал в домах кн. А. В. Васильчикова, П. И. Балабина, Н. М. Лонгинова. Гоголь был в хороших отношениях с кн. А. И. Васильчиковой и В. О. Балабиной; в доме же Лонгинова, статс-секретаря, заведывавшего женскими институтами, Гоголь, как рассказывает его бывший ученик М. Н. Лонгинов, — «скоро и легко сделался коротким знакомым матушки» (М. Н. Лонгинов, «Воспоминания о Гоголе», Сочинения, том I, M. 1915, стр. 68).

Петр Федорович Цюревский — помещик, ближайший сосед Гоголей по имению, родственник А. С. Данилевского. Цюревский пытался завести селитряный завод.