Газета Дуэль - 2009_3

Врага Отчизны, врага советского народа неспроста держит при себе нобелевский лауреат Горбачев — вот что рано понял В. Бушин и старался объяснить замороченным «гласностью» людям.

Услужливым лакеем ЦРУ назвал тогда же, в 1992 году, публицист и другого представителя горбачевско-ельцинского призыва, а именно «настоящего рекордсмена и чемпиона» Вадима Бакатина (давно скатившегося «за бугор». — Л.Б.): «Он не ограничился словами, рассуждениями, упованиями на ход истории. Будучи по должности руководителем службы государственной безопасности, а в душе Дедом Морозом, взял да и подарил под рождество американскому послу в Москве Роберту Страуссу схему расположения подслушивающих устройств в новом здании посольства США на Красной Пресне…»

… А итог таков: «Американцы получат знание о нашей технологии добычи информации и существенно снизят наши возможности в деле получения разведывательной информации». Но и это еще не все… Генерал Соломатин (много лет работавший советским резидентом в Вашингтоне и Нью-Йорке) пишет: «Остается только передать американцам списки личного состава разведки и контрразведки, списки зарубежной агентуры и прекратить космическую разведку». Аноним из Министерства обороны уточняет и дополняет: в сущности, в известной мере сделано и это».

Он чуял вонь

Завитало, как родное, красивенькое словечко «либерализация». В. Бушин уже на огневом рубеже. Он точно знает — Егор Гайдар и его сообщники типа Чубайса — ни что иное как зондеркоманда для советских людей. И сегодня, когда черная туча финансово-экономического кризиса надвинулась на Россию, весьма познавательно «хождение за три моря», в статью В. Бушина от 1991 года «Демократы, их зарплаты и мясокомбинаты». «А как Вам, Егор Тимурович, спится? — спрашивает писатель. — Если помните, Егор Тимурович, я писал, что из разных концов страны уже сообщают о голодных обмороках сограждан, конечно, не мэров или академиков, не министров и депутатов, а школьников, студентов, пенсионеров. Что будет с ними, спрашивал я, после того, как, подобно цепным псам, на них бросятся спущенные вами цены?» И приводит первые итоги авантюристичной концепции Гайдара и K°: «16 января 1991 года в Ташкенте произошел бунт студентов. Поводом, — пишет «Комсомольская правда», — послужило повышение цен на продовольственные товары». Против голодных бунтарей бросили милицию. Итог: студент технического университета Санджар Бораджабов убит, позже скончался еще один студент, десятки раненых… Как вы чувствовали себя, Егор Тимурович, в эти дни? Кажется, не так уж плохо. Во всяком случае, вы по-прежнему предавались своему любимому занятию, фабрикации афоризмов. В эти дни наиболее выдающимся был такой: «Сейчас спекуляции нет, а есть нормальная посредническая деятельность. Надо всячески способствовать торговле и спекуляции».

И где он нынче, этот и с виду дегенеративный «жиртрест»? Этот могильщик миллионов в основном русских людей? А все там же, на Олимпе, где сплошь «свои», хотя, если бы воля ограбленных, униженных отлилась в пулю — его заплывшее жиром свиноподобие давно бы сожрали могильные черви. Праведная ненависть народного заступника Владимира Бушина к перевертышу и паскуднику не оставляет тому никакого права на помилование, и в 1999 году в статье «Харяограф» писатель дарит потомкам отменно выразительный портрет этого, прошу прощения, но подвернулось словечко! ссучившегося коммуниста, вылезшего на очередную демтрибуну и с подвизгом: «Из-под красных знамен КПРФ все чаще вылезает коричневая харя!»

Откуда? Как? В. Бушин: «Внук классиков легко поступил на экономический факультет МГУ, окончил его… Егорушку направили в аспирантуру, где он начал читать антисоветские книги на английском языке.

Впрочем, эти книги не помешали ему написать кандидатскую диссертацию на тему «Экономика социализма — превыше всего». Защита прошла на «ура». Оппоненты даже плакали от умиления: «ничего в жизни не видел, а как складно написал, стервец!» Тут же сочинил и докторскую на еще более острую тему: «Превыше всего — экономика социализма». Тут уж многие просто рыдали при виде такого грандиозного вклада в науку человека, который, казалось бы, умеет только чмокать. После этого перед ним с легким шелестом по очереди распахивали двери Всесоюзный НИИ системных исследований, Институт экономики и прогнозирования научно-технического прогресса Академии наук, Институт экономической политики Академии народного хозяйства, редакция газеты «Правда», редакция журнала «Коммунист». Там он, экстракоммунист, и процветал. Там его и разыскали кадровые ищейки Ельцина с отрубленными хвостами. Они его схватили, приволокли к президенту». Мол, валяй, шустрик, внедряй… ну это самое… гипнотизируй, городи…»

Раным-рано учуял писатель-публицист удушливую вонь, расползающуюся от «волчьего логова», где каждой антисоветской, антирусской твари по паре. И где совершенство в своем роде — Анатолий Собчак.

Ему, истинному петербуржцу, незабвенному «страдальцу за истину», посвятил Владимир Бушин целое анатомическо-психологическое исследование. В той же книжке за 1994 год «Колокола громкого боя». Ибо никак нельзя вскользь, впромельк! Фигура! Да и фигурант! И «гувернер» не из последних, воспитавший целую плеяду очень смышленых ребятишек, начиная от Рыжей Бестии и кончая свеженьким чернявеньким президентом.

«Хождение во власть», — так назвал А. Собчак книгу о себе, любимом. И так же — писатель свою статью об этом воспевателе «западных ценностей». Особенно актуально собчаковские, уворованные у забугорных ненавистников России сентенции звучат сейчас, когда «собчаковские мальчики» ельцинского призыва втянули страну в черную дырищу мирового финансово-экономического кризиса. «Вот его любимая песня, — цитирует Владимир Бушин. — «Частная собственность показала свою эффективность… Вернуться в лоно европейской цивилизации, следовательно признать право частной собственности… Пока частная собственность не утвердится в нашем укладе, на центральных улицах городов по-прежнему вы должны смотреть под ноги, чтобы не вступить в зловонную лужу или размазанное пятно кала».

«Размазанное пятно кала», — доказывает писатель, есть поведенческая линия самого прозападника, который вступил в партию КПСС на шестом десятке, чтобы… «находиться в передовых рядах борцов за дело социализма и коммунизма». Причем, уверяя с трибуны XIX партконференции, будто бы он вдохновился именно ею. Но — огорчает маленькая неувязка: известно, что заявление профессор подал 10 июня 1988 года, а конференция открылась 28 июня… Пробыв в партии около двух лет, профессор стремительно из нее вышел. И вот теперь он заявляет: «Я не отношу себя к антикоммунистам… Но и антифашистом себя не считаю». И вон уже «декламатор» награждает нашу жизнь, нашу советскую Родину такими эпитетами: «провинциальная держава ХХ века», «лагерный социализм», «кровавый режим», «антинародный режим», «ничего, кроме деградации», «не общество, а выкидыш». «Хорошо, — соглашается В. Бушин, — допустим, «лагерный социализм». Но кто в лагере процветает и благоденствует? Отпетые бандюги, паханы. Иногда неплохо устраиваются «шестерки». Так кто же ты сам, если сумел в этом лагерном мире попасть из Коканда в знаменитый Ленинградский университет, сделать почти оптимальную научную карьеру, еще больше преуспеть в политике — стать депутатом парламента и председателем Совета великого города? Кто ты: пахан или «шестерка»?»