Юрий Мамлеев - Россия вечная

Как уже говорилось, бессмысленно перенимать «индуизм» как религию.

«Когда Я сохраняется только как Я, это и есть Атман! Когда оно внезапно отклоняется от себя и говорит «Я — это или то» — это уже «Это»… (Шри Рамана Махарши. Будь тем, кто ты есть. С-Пб.:Андреев и сыновья, 1994 г.)

Напоминаем, что, когда мы говорим о Запредельной Бездне, понятия, слова, употребляемые нами, являются достаточно условными.

Разумеется, не просто «физического», земного человечества, а аналогом человеческого архетипа как ступеньки в мировой духовной иерархии, ибо в силу особого, так называемого «центрального» положения этого архетипа и некоторых других его особенностей, именно среди людей или среди их аналогов в других мирах, а не среди так называемых «богов» наиболее вероятно возникновение русских; а уж если среди «богов» — то таких, которые с «надрывом», со «второй реальностью», с «безуминкой».

Брахма — Бог как творец. Брахман — Абсолют, Бог в Самом Себе.

Следует высказать, однако, следующую оговорку: Россия уже в значительной степени реализовала себя. Это относится также и к «Последним отношениям». Хотя они наличествуют в России «скрытым», «тайным» образом (иначе и невозможно в нашем мире), этого достаточно, чтобы предназначение исторической России осуществилось и в этой сфере. Для Вечности нет времени. Явное, открытое (хотя и неизбежно косвенное) «проявление» Запредельной Бездны возможно только в совершенно ином мире и, следовательно, в иной России.

Здесь нет возможности объяснять принятую в мировой Метафизической Традиции картину космологических уровней, отличие их друг от друга (высшие ступени занимают духовные реальности по ту сторону всяких форм). Но и они, конечно, несравнимы принципиально с самим Абсолютом и с «существами», осуществившими реализацию Абсолюта и единство с Ним (Богореализацию). Таким образом, вне познания восточного эзотеризма трудно постичь до конца и идею Вечной России.

Небезынтересно, что величайшими мировыми писателями являются именно русские, Достоевский и Толстой, в то время как величайшие драматурги мира — Софокл и Шекспир, поэты — Гомер и Данте. Это связано с тем, что именно в «прозе» сейчас может быть лучше всего выражено это сочетание «общечеловеческого» и «русского», а также именно в ней лучше всего проявляются все грани философичности и метафизики, что очень важно для русской культуры.

Гений Есенина, наоборот, представляет собой случай, когда «русское» полностью довлеет над общечеловеческим, поэтому именно в сфере «русскости» Есенин является величайшим поэтом России (и, пожалуй, Блок). Но, несомненно, «русскость» проявлена в нашей литературе и поэзии еще далеко не во всех своих возможностях.

Совершенно очевидно, что, несмотря на драматизм, страдания, тоску, разрывы и т. д. (а может быть, частично и благодаря им), в русском бытии содержится невероятно мощный заряд утверждения, это некое интегральное и в то же время особое, парадоксальное бытие. Все это вполне объяснимо и метафизически: Россия должна всегда быть, чтобы выполнять свою миссию и раскрывать свою неисчерпаемость.

Более подробно см. Мамлеев Ю. Судьба Бытия. Unio Mistica. М.: Терра, 1997 г. или Рене Генон, «Становление Человека согласно Веданте» — глубочайшая и самая сложная работа одного из величайших метафизиков мира (русского перевода пока нет. См. английское или французское издание).

Женственный аспект Русской Души необыкновенно важен и глубинен также. Он заслуживает особого рассмотрения, выходящего за рамки этой книги. Но здесь заметим, что русская женщина, обладая всеми качествами Русской Души, вносит в жизнь такую невиданную стихию сострадания и милосердия, без которой исторической России трудно было бы выдержать все те испытания, которые обрушиваются на нее.

Таковы были, например, глаза Есенина и глаза Блока. О глазах Блока, кстати, некоторые современники писали, что «они очень русские», и само это выражение «очень русские» внезапно поражает сердце; при всей его «необъяснимости» (что, собственно имеется в виду?) оно мгновенно отражает какую-то истину, от которой сжимается сердце и по всему существу проходит неизъяснимый трепет.

Впрочем, и сам вид Блока говорил сам за себя: «Лицо, озаренное из глубины светом бледно-зеленоватых, с оттенком северного неба, глаз… Волосы слегка вьющиеся… светло-орехового оттенка… нос прямой, крупный… очертания рта твердые и нежные — и в уголках его едва заметные в то время складки… Взгляд… остро и глубоко западающий в душу» (А. Блок в воспоминаниях современников, Т. 1, М.: Художественная литература.1980).

Видимо, возможно дальнейшее развитие и понимание этой Доктрины как в наше время, так и в будущем.

Даже если не все концентры (сущность) России воспринимаются или «признаются» теми или иными людьми, то и в этом случае возможно сформулировать идею веры в Россию как в метафизическую реальность и в тайну, разрешение которой — впереди.

В этом должно быть одно из ее отличий от массовой культуры, которая в каждом современном обществе неизбежно контролируется и направляется, особенно если это связано с телевидением.

Воистину сакрально значение армии и обороны (наряду с умелой дипломатией) для России. Армия должна быть сакральным институтом, ибо в этом мире вечной затаенной ненависти и борьбы за мировое господство она является гарантом священного бытия России. Это не означает тенденцию к экспансии (у России и так есть все), это означает только одно: любая агрессия против России должна быть, если и мыслима, то только в кошмарных сновидениях ее врагов. В любом случае Россия должна быть технологически мощным государством (особенно на таких глобальных направлениях, как космос и т. п.), с самой передовой и развитой наукой, тем более в жизненно важных для России сферах.

Или национально-патриотической, если иметь в виду ее общенародный характер.

Например, «внутри» человека, который, допустим, по многим параметрам характера и т. д. далек от какого-то другого, этот «другой» может видеть за маской индивидуальных различий все то же бездонно-родное, невыразимое, русско-мистическое ядро, как бы глубоко оно ни было запрятано.

Разумеется, если будущая российская политическая элита будет иметь эзотерический или близкий к нему подход к России, то это будет иметь весьма знаменательные последствия.