Газета Дуэль - 2009_12(611)

Во второй половине XIX в. в Австро-Венгрии начинается русинское возрождение. Оно воспринималось деятелями галицко-русского возрождения, как возврат к общерусской культуре, осознание своей принадлежности к единому русскому народу «от Карпат до Камчатки». В украинской историографии русинское возрождение получило название «москвофильского». По свидетельству М. Грушевского, «в руках москвофилов находились все национальные организации и в Галиции, и на Буковине, не говоря уже о закарпатской Украине, а народовство конца 1860-х и затем 1870-х годов представлено было лишь небольшими кружками, бедными и материальными средствами и культурными силами» . [2] Грушевский М. Иллюстрированная история Украины. Новое дополненное издание. Донецк, ООО ПКФ «БАО», 2002. с. 540. В то время термин «украинец» носил, как обоснованно считает Н. Пашаева, «скорее национально-политический характер». [3] Пашаева Н. Очерки истории русского движения в Галичине XIX–XX вв. М., Издательство «Имперская традиция», 2007, С. 8. Это было «антирусское меньшинство». [4] Ульянов Н.И. Происхождение украинского сепаратизма. М., Издательство «Индрик», 1996. С. 213.

Накануне Первой мировой войны австро-венгерские власти предприняли ряд мер против набиравшего силу русинского движения. Одним из «эффективных» средств стало обвинение в шпионаже в пользу России. С 1909 г. начинается волна арестов в австрийской части Буковины. В 1910 г. австро-венгерские власти закрывают большинство русинских организаций в крае. В 1913 г. в Угорской Руси начинается второй Мармарош-Сигетский процесс, на котором 32 обвиняемых приговорили в общей сложности к 39,5 годам заключения за переход в православие. Во Львове перед самой войной прошел нашумевший процесс против двух православных священников Игнатия Гудимы и Максима Сандовича, С.Ю. Бендасюка и студента-юриста В.А. Колдры, которые два с половиной года просидели в тюрьме без предъявления обвинений и затем были оправданы. [5] Ульянов Н.И. Происхождение украинского сепаратизма. М., Издательство «Индрик», 1996. С. 213.

С началом Первой мировой войны начались массовые репрессии против русинского населения. По заранее заготовленным спискам «политически неблагонадежных» была арестована почти вся русинская интеллигенция и тысячи крестьян. Зачастую расправы осуществлялись на месте, без суда и следствия. Так, 15 сентября 1914 г. венгерские гонведы убили сорок четыре гражданских лица в Перемышле. [6] Нагаiвський I. Iсторiя украiнськоi держави. Киiв, Видавництво «Украiнський письменник», 1994. С. 56. Подробнее см: Мадьярскi гонведи убiйцi 44-ох в Перемишлi в 1914 р. Львов, 1937.

Репрессии коснулись австро-венгерской армии. Известна история расстрела солдат 80-го австрийского пехотного полка, набранного из крестьян Бродского, Каменецкого и Золочевского уезда Галичины за отказ воевать на русском фронте. В 1915 и 1916–1917 гг. в Вене прошло два политических процесса, на которых дискредитировалась сама идея единства русского народа и русского литературного языка. На скамье подсудимых были депутаты австрийского парламента, интеллигенты, крестьяне. Большинство обвиняемых (среди них Д. Марков, В. Курылович, К. Богатырец, И. Цурканович) было приговорено к смерти. Впоследствии смертную казнь заменили на пожизненное заключение, а весной 1917 г. заключенных амнистировали.

Мест в тюрьмах не хватало (к 28 августа 1914 г. только во Львове оказалось около 2000 узников), и тогда австро-венгерские власти создали первые в Европе концентрационные лагеря Талергоф в Штирии, Терезин в Северной Чехии и другие. Эти концлагеря были предвестниками нацистских концлагерей Дахау, Освенцима, Треблинки. Среди австрийских концлагерей Талергоф, по свидетельству узника Талергофа и Терезина В. Ваврика, «был лютейший застенок из всех австрийских тюрем в Габсбургской империи».

Лагерь представлял собой участок невозделанного поля в виде длинного четырехугольника в пяти километрах от Абтиссендорфа и железной дороги. На первых порах эту площадь солдаты отделили деревянными кольями и колючей проволокой. Со временем лагерь Талергоф расширился. Первую партию русинов пригнали в Талергоф 4 сентября 1914 года. В официальном рапорте фельдмаршала Шлеера от 9 ноября 1914 года сообщалось, что в Талергофе в то время находилось 5700 русофилов.

До зимы 1915 года в Талергофе не было бараков. Люди лежали на земле под открытым небом в дождь и мороз. Заключенных косили болезни и антисанитария.

Охрана морила голодом и избивала заключенных. Очевидцами описаны многочисленные случаи убийств и издевательств.

Депутат австрийского парламента чех Юрий Стршибрны отметил в своей речи 14 июня 1917 года, что имеет сведения от 70-ти заключенных, что в Талергофе умерло 2000 человек. Депутат того же парламента поляк Сигизмунд Лясоцкий лично собрал сведения о Талергофе на месте и в своей речи 12 марта 1918 года сказал, что в Талергофе до 20 февраля 1915 года лежало 1360 тяжело больных, из которых 1100 умерло в страшных условиях. В то время 464 человек заболело тифом. В течение полутора лет умерло 15 % талергофцев, т. е. свыше 3000 галичан и буковинцев.

Через Талергоф прошло не менее 20 000 русских галичан и буковинцев. Талергофский лагерь постоянно пополнялся новыми партиями заключенных. В Прикарпатье не было села или семьи, не пострадавших от австро-венгерских властей. В 1914–1915 гг. нередким явлением были массовые аресты целых селений.

Тысячи людей были заключены в Терезинской крепости. Они должны были весь день выполнять грязную работу в крепости и городе: чистить улицы, каналы, уборные в заразных лазаретах, трудиться в огородах и в поле. Большую поддержку узникам оказывало местное чешское население. Заключенных Терезина через некоторое время отправляли в Талергоф.

В ходе Галицийской битвы русские войска 21 августа (3 сентября) 1914 г. взяли Львов, а к 8 (21) сентября 1914 г. была занята вся Восточная, часть Западной Галиции и почти вся австрийская часть Буковины с Черновцами. В конце мая 1915 г. германо-австрийским войскам удалось прорвать фронт и русская армия вынуждена была временно оставить Восточную Галицию. Множество галичан бежало при приближении германо-австрийских войск в Россию, опасаясь мести со стороны австро-венгерских властей. Только за последнюю неделю перед оставлением Львова канцелярией генерал-губернатора было выдано 10 926 пропусков. Причем пропуска давались на мужчин призывного возраста 18–50 лет, а в пропуске указывалось количество членов его семьи. Тысячи беженцев покидали свои родные места без пропусков. Множество галичан нашли приют в Ростове-на-Дону, где была даже образована специальная гимназия для их детей{Пашаева Н. Очерки истории русского движения в Галичине XIX–XX вв. М., 2007, с. 114–115.}(8). Заняв Восточную Галицию, австро-венгерские власти возобновили репрессии с новой силой. Комендант Львова генерал Римль, назначенный на этот пост после отступления русских войск, в своем секретном рапорте написал, что галицкие русские делятся на две группы: русофилов и украинофилов. Ввиду того, что русофилы являются государственными изменниками, «следует их беспощадно уничтожать»{Талергофский альманах. Пропамятная книга австрийских жестокостей, изуверств и насилий над карпато-русским народом во время всемирной войны 1914–1917 гг. Выпуск первый. Львов, 1924. Издание «Талергофского комитета». Типография Ставропигийского института под управлением А.И. Яськова. С. 30–31. Всего вышло 4 сборника (в 1924, 1925, 1930, 1932 гг.). Электронные версии размещены на сайте [7] Подробнее см: Ваврик В.Р. Терезин и Талергоф // Геноцид карпаторусских москвофилов — замолчанная трагедия XX в. М., 2007, с. 69–111. Там же опубликована «Библиография Талергофа» Р.Д. Мировича. С. 111–144. Электронная версия книги см. http://www.ukrstor.com Были переизданы в сборнике «Русская Галиция и «мазепенство»» (М., Издательство «Имперская традиция», 2005).}.