Станислав Лем - Молох (сборник)

Следует понять, что представление параллельно работающего компьютера как модели естественной эволюции — это только актуально напрашивающаяся картина. Можно признать, что возникает «очень удивительный» компьютер, такой, не имеющий никакой программы, кроме той, которая оптимальным образом просто обеспечивает его СОХРАНЕНИЕ. Почему, однако, репликации (без которых эволюция не вышла бы за свой протобактерийный пролог) являются обязательными? Потому что «микрожизнь» возникает там, где подвергается атакам молекулярного хаоса (например, броуновского движения), ведь ДОЛЖНА возникать некая форма, ПРОЧНО сопротивляющаяся этому хаосу, толкающему к гибели, и это возможно только тогда, когда появляется именно репликация: ибо то, что не будет успешно подвергаться репликации, чтобы противостоять атакам хаоса (градиенту увеличения энтропии), погибает, то есть выпадает из «игры за выживание». Однако самовозникновение репликаторов является только обязательным, но не достаточным условием эволюции для дальнейшего прогресса жизни. Идет (так можно моделировать процесс) ИГРА против «банка», которым является просто совокупность земной мертвой Природы. Она «поглощает» плохо размножающуюся жизнь. (Игра не на нулевую ставку, хотя Природа, «выигрывая» или уничтожая жизнь, «ничего с этого не имеет»; выигрыш — это выживание, проигрыш — гибель.) Возникнуть, чтобы продолжиться — эта программа-минимум возникает где-то на фронтах «триллионных трудов молекулярного компьютера в жидкой фазе». На этих фронтах происходят «сражения» без поддержки, изолированно, поэтому мы говорим о ПАРАЛЛЕЛИЗМЕ их осуществления. А откуда берутся «излишки» креационной силы, благодаря которым начинают возникать эукариоты, водоросли, растения, животные, пока достигают «закрепления» в отдельных ветвях «кустисто вьющегося» эволюционного древа, причем каждая ветвь которого — это некая закрепленная парадигма (образец — pattern ) определенного ТИПА, а из однажды возникшей парадигмы дальнейшая игра «вытягивает» все возможные трансформационные и рекомбинационные ОРГАНИЗМО-ВИДОВЫЕ последствия? Итак, этот потенциал должен, вероятнее всего, возникнуть случайно или так, чтобы то, что НЕ «выиграло проспективной силы» эволюционного прогресса, возникнув КАК бактерии, в дальнейшем бактериями и осталось, и только то, что «натолкнулось на конструктивный проект» высших самоорганизующихся шагов, развилось в те «побеги», коими стали беспозвоночные, позвоночные и т. п. Регрессы происходили также и тогда, ибо бактерии или выживали, или погибали, зато наземные млекопитающие путем «регрессии» могли, например, вернуться в океан, как (допустим) тюлень или дельфин. Однако в целом специализация ведет вверх, но вместе с тем она ликвидирует возможность максимального изменения парадигмы. Если жизнь «играет в рыб», то она уже не может «играть одновременно» в насекомых, а если «играет в насекомых», то не может «играть в млекопитающих». Это значит, что «компьютер жизни» сам себе находит очередные программы (в специализирующихся отклонениях), а если в некоторых разветвлениях проигрывает (пресмыкающиеся ведь проиграли 65 миллионов лет назад), другая парадигматическая ветвь принимает продолжение ИГРЫ НА ВЫЖИВАНИЕ. Все же программы — отряды, типы, виды — возникают вслепую. Но приобретают направляющую ориентацию благодаря специализациям — большего мы сегодня не знаем.

В предыдущем эссе «Эволюция как параллельный компьютер» я высказал мысль о попытке сведения эволюции жизни к возникновению таких простейших репликаторов, которые можно было бы принять за «минимальные параллельные компьютеры», способные исключительно к отторжению ошибочного, но с течением времени благодаря естественному отбору все меньше подверженные ошибкам процесса репродукции самих себя. О том, может ли такой подход вообще иметь какой-либо смысл, и более того — содержательный смысл, я постараюсь поговорить.

В 30-х годах нашего, уже заканчивающегося столетия довольно модными были диспуты эволюционистов, последователей учения Дарвина, с креационистами, которые невообразимость возникновения жизни, организмов, растений, животных с их несказанно сложным и динамически точным строением считали критерием вполне достаточным для того, чтобы естественная эволюция, освобожденная от внешних движущих сил, то есть «помощников» и даже «творцов», натуральных или трансцендентных, считалась невозможной. Находились противники таких рассуждений, и не было среди них недостатка в стойких дарвинистах или неодарвинистах — ученых наивысшего, согласно современному «ранжиру», класса (например Дж. Б.С. Холдейн). Как правило, ни одной из сторон не удавалось даже в самой малой степени пошатнуть взгляды противной стороны. Я тогда заметил, читая такие книги (ибо эти диспуты публиковались в книгах), что труд, какой брали на себя эволюционисты, был непосилен, хотя я всегда в основном вставал на их сторону. Мое мнение о бесполезности диатриб, направленных против эволюционизма, можно было бы выразить в целом очень просто. Как мы сегодня знаем, жизнь возникла около четырех миллиардов лет назад, вместе с тем для возникновения генетического КОДА, единственной универсальной матрицы для всего, что умеет размножаться с целью продолжения жизни, потребовался добрый (первый) миллиард лет. На самом деле сегодня, то есть в 1995 году, когда я пишу эти слова, лучшие научные гипотезы могут пролить свет на протекание ранних фаз эволюции (как хороший пример я могу назвать Манфреда Эйгена с его « Stufen zum Leben », [104] «Ступени жизни» (нем.) . Piper , 1987), однако самая темная загадка, по моему убеждению, раскрыта не была. Дело в том, что М. Эйген (как и другие эволюционисты) может довольно точно показать процессуальный бег эволюции простейших организмов (а в упрощениях, обусловленных недостаточной вычислительной мощностью и памятью самых быстродействующих на сегодня компьютеров, этот процесс можно имитировать), но исходной предпосылкой ни для одного из них не является «НУЛЬ ЖИЗНИ», а есть состояние, в котором по меньшей мере какой-то «протокод» типа ДНК УЖЕ действует, хотя и весьма ошибочно (то есть создает плохие репликации, из-за чего его эффективность сначала низкая, НО ОН УЖЕ МОЖЕТ СОЗДАВАТЬ РЕПЛИКАЦИИ). Тем временем наиболее загадочным остается то, что происходило в ПЕРВЫЙ МИЛЛИАРД ЛЕТ ЕСТЕСТВЕННОЙ ЭВОЛЮЦИИ, когда этот протокод только начинал возникать благодаря каким-то миллиардным или биллионным попыткам и ошибкам, хотя вместе с тем мы знаем, что если это должно было бы произойти путем ЧИСТО случайным, то мы бы ждали высечения ДНК, а следовательно, и жизни, целую вечность…