Арсен Мартиросян - СТАЛИН и репрессии 1920-х – 1930-х гг.

Гитлеру также дали понять, что такой аванс не так уж и труден для него, особенно, если он:

а) примет во внимание, что по данным, которыми располагает Великобритания, в СССР вот-вот произойдет военный переворот и Сталина свергнут, а следовательно, нет никакого резона разыгрывать переговорный фарс с представителем Сталина — Канделаки;

б) учтет, во-первых, что в любом случае — удастся ли переворот или нет — у Чехословакии не останется ни малейшего шанса на получение какой-либо помощи со стороны Москвы. Во- вторых, что основной гарант безопасности Чехословакии — Франция — и вовсе не намерена затевать военное сотрудничество с большевиками в условиях надвигающейся непредсказуемой политической ситуации в СССР!

И именно после этого Гитлер:

— полностью отмел представленные Канделаки через того же Шахта предложения Советского правительства о комплексной нормализации советско — германских отношений; [46]

— стал заявлять, что-де получил из России вести о грядущем перевороте;

— внезапно прервал германо-чехословацкие зондажные переговоры и более к ним не возвращался. А они, к слову сказать, чрезвычайно раздражали Лондон — не меньше, чем контакты Канделаки.

То есть, грубо говоря, бритты сами «засветили» заговор Тухачевского перед тевтонами. А до этого Гитлер не был в курсе, что в СССР готовится заговор Тухачевского. Его генералы вовсе и не считали нужным ставить его в известность о своих шашнях с красными генералами.

Когда же Мюнхенский сговор Запада с Гитлером состоялся и тем более когда менее чем через год Сталин сполна вернул должок Западу — в виде советско-германского Договора о ненападении от 23 августа 1939 г., — то Великобритания в бешенстве попросту психанула. Прежде всего, от осознания того, что во имя безопасности руководимого им государства и его народов Сталин пошел на подписание Договора о ненападении с Германией, что означало очередную оттяжку столь желанного для Великобритании и всего Запада смертельного столкновения СССР с Германией на тропе Марса. Психанула от осознания того, что тем самым Сталин жестко поменял расписание Второй мировой войны, а следовательно, и послевоенную конфигурацию мироустройства. Психанула от осознания того, что Сталин сделал невозможным для англосаксов войти в Восточную Европу как в начале войны, ибо поставил их в ситуацию острой необходимости оборонять Западную Европу, так и после победы для ее изъятия из орбиты СССР. Наконец, психанула от осознания того, что этим договором он символически обозначил крупнейший провал британской стратегии за весь XX век. Провал, от которого на протяжении всех предвоенных лет Сталин всеми силами пытался удержать Великобританию. Но провал, который Великобритания сама же и допустила, — то ли в силу патологической тупости, то ли в силу зоологической русофобии, круто замешанной в те времена на таком же зоологическом антисоветизме, но скорее всего в силу комбинированного взаимодействия этих причин.

Естественно, что у «старой, доброй англичанки», что испокон веку гадит России, как бы она ни называлась в разные времена, тут же возникла потребность свалить все с больной британской башки на здоровую сталинскую голову. В ход пошли и «Открытое письмо Сталину» психопата Раскольникова, и особенно так называемые мемуары Кривицкого, изданием которых в США британская разведка пыталась отмазать руководство Великобритании в непричастности к столь крупнейшему провалу. Были и другие акции британской разведки. К сожалению, обо всех невозможно рассказать в одной книге.

Особо подчеркиваю, что это была демонически бешеная месть лично Сталину! Потому-то в структуре «мемуаров» Кри-вицкого и были допущены взаимоисключающие версии дела Тухачевского. Бритты отчаянно валили все в одну кучу, дабы очернить Советский Союз и лично Сталина, но оправдаться перед США. Тем самым они прикрывали «технологию» Мюнхенского и особенно двух упоминавшихся выше предмюнхенских сговоров.

Вот что стояло за так называемыми мемуарами Кривицко-го и особенно за тем идиотизмом, который в них содержится. Кстати говоря, одновременно этим идиотизмом британская разведка прикрывала и то, как она «завалила» заговор Тухачевского, прибегнув к помощи президента Чехословакии Э. Бенеша. «Мемуарист» же ничего не знал и даже не подозревал, что от его имени написал агент британской разведки Исаак (Айзек) Дон-Левин.

Что же до брехни о некой причастности нацистских спецслужб к делу Тухачевского, то начало ей было положено все той же специальной акцией британской разведки в виде так называемых мемуаров Кривицкого-Гинзбурга. Что за ними стояло — выше уже говорилось. Однако в действительности же ни нацистская верхушка вообще, ни особенно руководство нацистских спецслужб, в частности прежде всего Р. Гейдрих, — тут ни при чем. Тогда каким же образам, спрашивается, еще Кривицкий умудрился приплести к этому делу гестапо?! В том-то все и дело, что дубоватый «литературный негр»-папарацци Айзек Дон-Левин приплел гестапо, что называется, «до кучи». На фоне краткого упоминания дела о

похищении советской разведкой генерала Миллера в Париже в одну кучу свалены и гестапо, и белоэмигрантские организации, и генерал Скоблин, и кружок А.И. Гучкова, и дочь последнего и т. д. А это, между прочим, полнейшая чушь и один из серьезнейших проколов британской разведки. Прокол, который почему-то никогда не привлекает внимания исследователей.

Начнем с генерала Скоблина — он же агент советской внешней разведки под псевдонимом «Фермер» (ранее «ЕЖ 13»).Николай Скоблин никогда не состоял в агентурных отношениях с нацистской разведкой и уж тем более никогда не был агентом-двойником. Это был честный и искренний патриот России, высокопрофессиональный разведчик — в Российском Общевоинском Союзе Скоблин сам возглавлял всю разведку и контрразведку. Скоблин внес громадный вклад в обеспечение государственной безопасности СССР.

Первой же о якобы имевшей место причастности нацистских спецслужб к похищению генерала Миллера из Парижа заговорила… французская пресса прямо по «горячим следам». Причем мотивировка у французских газетчиков была на редкость примитивной — мол, генерал Миллер не проявлял должного рвения и почтения к Гитлеру, что, естественно, не могло не повлиять на его судьбу. Затем масла в огонь подлил большой «охотник до журнальной драки» Владимир Бурцев — старинный разоблачитель всех и вся. В своих интеллектуальных пассажах на эту тему он ни на йоту не превзошел французских коллег по перу и тоже обвинил в похищении нацистов.

Усмотрев в этой реакции французской и эмигрантской прессы хорошую возможность вообще начисто откреститься даже от тени намека на подозрения в свой адрес, некие «светлые головы» в лубянской разведке решили обыграть ее по-своему. С санкции не шибко-то и понимавшего в стратегических акциях влияния Ежова опубликовали в «Правде» статейку, в которой и вовсе объявили Скоблина агентом гестапо!? С этого момента легенда о Скоблине как об агенте гестапо зажила автономной и, к глубокому сожалению, до сих пор продолжающейся жизнью. Глупейшая, конечно, ситуация — честный агент, искренне и очень плодотворно сотрудничавший с советской разведкой ни за что угодил в агенты гестапо.