Иосиф Вихнин - Люди, которым мы обязаны

Этому тоже учит школа седьмого треста.

СЕДЬМОЙ трест — один из самых прославленных в Прикамье.

Три его работника были в разное время удостоены высшей в стране награды — звания Героя Социалистического Труда. Двое из них рабочие: бригадир Алексей Кознев и маляр Наталья Политова. Третьим Героем стал известный строитель Геннадий Филимонов, руководивший трестом два десятилетия — до начала восьмидесятых.

Многие до сих пор помнят, как бригадиры гремевших тогда на всю страну ударных строек Прикамья называли Филимонова батей. На фронте такое прозвище обычно давали комбату, которого солдаты не только уважали, но и любили. И за которого готовы были броситься в огонь и воду.

А нынешний генеральный директор треста Борис Орлов, говорят, собирался одно время стать танкистом. Но потом выбрал профессию строителя, — как отец. А трест возглавил десять лет назад — в самый тяжелый период, когда вся строительная отрасль переживала сильнейший кризис. Да еще вдобавок ко всем бедам опасная болезнь сердца подкосила тогдашнего генерального директора треста Семена Вайсмана. О фанатичной преданности Вайсмана своему коллективу ходили в тресте легенды. Именно Вайсман в пору повального растаскивания строительного комплекса не дал разрушить седьмой трест, расколоть его на множество карликовых предприятий. Вайсман сумел сохранить предприятие как единый живой организм. Но этот организм был тогда в состоянии, близком к инфаркту.

И когда больной Вайсман убеждал начальника четвертого строительно-монтажного управления Бориса Орлова возглавить трест, то отлично сознавал, какую тяжелую ношу на него перекладывает.

Наверное, именно так бывало на войне, когда тяжело раненный комбат передавал командование в смертельно трудную для себя и своих людей минуту. Куда легче в такой момент спрятаться в окопе, нежели вызывать огонь на себя, принимая командование и ответственность за сотни людей.

Принимая трест, Борис Орлов получил «в наследство» длиннющий список кредиторской задолженности. Одних долгов за электроэнергию набралось одиннадцать миллиардов рублей. А надо было думать о развитии производственной базы. И обновлять оборудование и технику, без чего строительный трест выжить не может.

И Орлов добился своего. Всего за несколько лет обновил технологический автотранспорт. В числе других объектов собственной базы треста запустили цех по производству оконных и дверных блоков. Построили бетонорастворный узел. Провели реконструкцию столярного цеха. Запустили в работу лесопильную линию, чтобы полностью закрыть потребности строек в пиломатериалах…

И в самое трудное время, когда приходилось выкраивать каждый рубль, чтобы вложить его в развитие производства, Борису Орлову не приходило в голову сбросить с трестовского корабля санаторий-профилакторий «Сосновый бор». Кому-то это казалось труднообъяснимой блажью генерального директора.

Ведь Орлов как раз выстраивал тогда в тресте математическую модель управления финансами, ресурсами и производством. Алгоритмом такой модели является постоянный экономический анализ, и с формальной точки зрения иного финансиста собственный санаторий треста — это гораздо хуже, чем непрофильное производство. Потому что непрофильное производство может приносить немалый деньги, а «Сосновый бор» — ничего кроме расходов. Значит, избавляться от санатория необходимо в первую очередь.

Многие именно так и пытались выжить в кризисные для строительной отрасли годы. В итоге Пермский край потерял за последнее десятилетие три десятка профилакториев. Давно ликвидировали свои здравницы Пермское проектно-строительное объединение, домостроительный комбинат, шестой строительно-монтажный трест, завод ЖБК-3…

А Борис Орлов при любом раскладе видит смысл лишь в такой модели управления, в центре которой неизменно находится человек. Поэтому здравница седьмого треста продолжает работать. Строители даже взялись возводить в своем санатории новый корпус, где будет спортивно-оздоровительный центр с сауной, бассейном и тренажерным залом.

ТЕПЕРЬ многие руководители строительной отрасли вдруг осознали, насколько прав оказался Борис Орлов. Ведь с недавних пор в коридорах власти заговорили о новых приоритетах. О необходимости в разы увеличить объемы строительства. Но как это сделать теперь, если строительный комплекс Прикамья растерял свой кадровый потенциал? Кто только не работает нынче на стройках Перми. Турки, узбеки, таджики…

А в седьмом тресте не растеряли людей в кризисные годы. Потому что берегли их, как хороший комбат бережет своих людей. И с развитием производственных мощностей многие строительные предприятия пытаются теперь повторить путь, пройденный седьмым трестом. Но догнать Орлова мудрено: недавно в тресте в очередной раз взялись за реконструкцию своего деревообрабатывающего производства. И за модернизацию и увеличение мощностей по выпуску железобетонных конструкций. И за обновление парка машин и специальной техники.

Добавьте к этому постоянное совершенствование работы инженерных служб треста, и станет понятно, почему один из профессоров Пермского государственного технического университета назвал недавно стройки седьмого треста образцовыми. Или, как говорит молодой инженер Игорь Мингалев, показательными. Это Игорь вспомнил строительство ледового дворца спортивного комплекса «Нефтяник» в Индустриальном районе.

Когда в прошлом году здесь начали монтаж первой фермы перекрытия пролётом в пятьдесят один метр, на площадке собралось множество специалистов, желающих лично наблюдать за операцией.

Мингалев со своими людьми перебрался на эту строительную площадку с установки изомеризации «Пермнефтеоргсинтеза». Я думал, он с сожалением расставался с громадной промышленной стройкой. Оказалось — ничуть, на возведение ледового дворца он перебирался с нетерпением. Почему? Он рассудил, что установка изомеризации — объект, по сути, типичный для строителей седьмого треста. Разве что объемы работ были внушительными: одних только фундаментов выполнили две с половиной тысячи, чтобы обеспечить фронт работ монтажникам металлоконструкций и оборудования. И темпы заказчик задал с самого начала очень высокие. Но при всем при этом речь шла о строительстве всего лишь одной технологической установки. А строители постарше прекрасно помнят времена, когда подразделения треста вводили здесь в эксплуатацию не отдельно взятые установки, а целые заводы. Поэтому Мингалев посчитал, что раз экзамен на установке изомеризации он выдержал успешно, то надо брать следующую ступень: не в его характере подолгу топтаться на одной и той же высоте. На строительной площадке спорткомплекса «Нефтяник» мастер участка Мингалев стал прорабом. Через несколько месяцев — начальником строительного участка.