Уильям Ирвин - Матрица как философия

О чем же я поведу речь? «К сожалению, — говорит Морфеус, — никому не дано знать, что такое Матрица». Да, в фильме этого не дано знать никому. Матрица — это виртуальная реальность, мир «стоящий у тебя перед глазами, чтобы не дать тебе увидеть правду». За некоторым исключением, «Матрица» настолько реалистична, что практически все, кто к ней подключен, верят, что она реальна. Даже Нео, Избранному, нужно показывать, как снять с глаз эту повязку. Она так привлекательна, что и те, кто знает, что это повязка, склонны, почти вынуждены верить в то, что она реальна. До того как Нео увидел свет, его разум был изнурен фальшивыми образами, а также убеждениями, намереньями, желаниями и взглядами, сформировавшимися в ответ на них. Как вы знаете, обман был воссоздан машинами, захватившими мир (как и в «Планете обезьян», только вместо обезьян— искусственный интеллект). Это обман, созданный машинами, иллюзорный призрак мира, которого больше нет, отсюда и название главы, которое также напрямую отсылает к представлению Декарта о «призраке в машине», каковым является душа (или дух), обитающая в теле.

Как обещано в заголовке, я буду говорить о философии разума. Аперитивом будет интенсивный курс по проблеме разума и тела. У нас будет два блюда: 1) искусственный интеллект (особенно возможность существования искусственного разума) и 2) метафизический вопрос о том, что такое разум на самом деле. Я буду оспаривать очень распространенную точку зрения, отрицающую возможность существования искусственного разума, и отстаивать то, что психические состояния — это состояния мозга. Здесь есть небольшой нюанс, но с ним достаточно легко разобраться. На десерт — решение так называемой проблемы сознания, которая лежит в самом основании кажущегося различия разума и мозга.

Проблема отношения разума и тела, как и современная философия, начинается с Декарта, которого вы можете помнить по такому высказыванию, как «Я мыслю, следовательно, существую», которое, в свою очередь, вы можете помнить по фильму «Бегущий по лезвию», также основанному на сценарии об ИИ (искусственном интеллекте). Декарт считал, что разум и материя фундаментально различаются. Разум — это мысленная вещь, в то время как материальные объекты имеют протяженность в пространстве. У них есть размеры. Физическое царство механистично и управляется физическими законами, тогда как разум — субъект других законов — законов мысли и, выражаясь буквально, свободного духа, призрака в машине. Хотя разум и материя так отличаются, они взаимодействуют. События физического мира дают мне определенный опыт — если предположить, что мы существуем не в Матрице или в чем-то подобном. Равно и мое намерение действовать определенным образом заставляет мое тело двигаться так, как оно движется (с тем же допущением). И как же взаимодействуют разум и материя? Просто взаимодействуют, и все. Мировоззрение разума-стоящего-над-материей, пропитывающее нашу культуру. Вспомните альбом Ghost in the Machine группы Poiice. Там вы найдете хит Spirits in the Material World. Отнюдь не редко встречающееся мировоззрение. Уж очень оно полезно. Грустно говорить, но оно также неадекватно, Неадекватно? Да как я смею? Вообще-то, такова моя работа. Теория Декарта о разуме оставляет слишком много вопросов без ответа. Как могут взаимодействовать разум и материя, если они являются сущностно различными субстанциями, действующими по собственным, неповторимым законам? И где они взаимодействуют?

Оценка Декартом взаимодействия разума и мозга мистична, и это обращение к мистике имеет известные слабые стороны. Кажется, ошибка Декарта заключалась в следующем: он верил в существование какого-то еще разума помимо того, который может проявляться (по крайней мере потенциально) в действии. В спорте не существует командного духа отдельно от поведения игроков, их энергичной игры, взаимного ободрения, приятельских бесед в раздевалке и других подобных вещей. Также и «дух разума» не существует отдельно от того, что делает тело и как оно это делает. Это бихевиоризм — мнение, что психические состояния суть всего лишь поведенческие склонности. Я не всегда говорю «ой!», если мне больно, но я всегда склонен это делать. Однако и бихевиоризм не работает. Он смешивает признаки психических состояний с тем, что обозначают эти признаки. Мое «ой!» или моя предрасположенность сказать «ой!» — совсем не то же самое, что моя боль. Это ее признак. Вот и еще одна проблема. Допустим, вы объясняете мое «ой!», указывая на факт, что я был склонен сказать «ой!». Объяснение не впечатляет своей интеллектуальной глубиной, не так ли? Оно звучит примерно так же, как «Джейсон сделал X, потому что он был склонен сделать X». Тривиальность. Когда стекло бьется, оно бьется потому, что хрупко. Его хрупкость делает его склонным легко биться. Но почему стекло хрупко? Из-за своих микрофизических свойств. В каком-то смысле я говорю «ой!» из-за микрофизических свойств моего мозга. Тогда моя боль — это не предрасположенность говорить «ой!», а скорее определенное состояние моего мозга, при котором я говорю «ой!». Это материализм {не путайте со стремлением к обогащению), то есть теория, говорящая, что психические состояния — это состояния мозга. Звучит разумно, вам не кажется? Материализм — хорошая теория. Простая, элегантная, эффективная, хорошо согласующаяся с нашими основными научными знаниями и, в конце концов, привязывающая разум к физическому миру. Но и в материализме есть свои подводные камни. Этот взгляд не разделяет практически ни один современный философ. Я — исключение. Не то чтобы с материализмом было что-то не так. В конце концов, команда Морфеуса придерживается непопулярного мнения о природе реальности — и оказывается права. Так почему же в наши дни фактически никто не покупается на обаяние материализма? Некоторые придерживаются предположения Декарта о том, что разум просто не может быть состоянием мозга. [58] Это предположение подкрепляется идеей, что материализм исключает все удивительное, что есть в человеке: наличие души, творчество, моральное сознание, ответственность и свободу. Вопрос свободы человека обсуждается в гл. 8 настоящего издания. С этим связана довольно разумная идея о том, что все физические факты имеют физические причины. Это не составляет проблемы с точки зрения материализма. Однако в сочетании с предположением Декарта это означает, что даже если психические состояния порождаются мозгом, они никак не влияют на мир. Они причинно инертны или, как это называют философы, эпифеноменальны. Основной довод, однако, заключается в том, что любое психическое состояние (скажем, боль) вызывается более чем одним физическим явлением. Подойдут очень многие физические воздействия, поэтому невозможно отождествить боль с каким-то одним состоянием. Если бы, к примеру, робот мог чувствовать боль, его боль была бы состоянием кремния, а не состоянием мозга. Иронически могу предположить, что компьютеры, создающие Матрицу, в принципе могут чувствовать боль. Я разовью эту идею в следующих параграфах. Однако примите к сведенью: есть и другие причины отвергать материализм и следствия из вышеизложенного, которые я не буду здесь рассматривать. Это бы утомило вас. Это бы утомило и меня, а я зарабатываю этим на жизнь.